Оставалось только пинать.

Замедлив дрезину до пешеходной скорости, Вадим не стал останавливать её окончательно, спрыгнул и принялся бить ботинком по рельсу.

– Ага, вот так он всё бросил и завалился…

Только время зря потратил да чуть ногу не отшиб. Спасибо, толстые подошвы спасли.

Вадим метнулся на перрон, схватил кувалду.

Вернувшись на пути, сталь бить по рельсу кувалдой.

Рельс вибрировал, шатался, но заваливаться не желал!

Дрезина медленно уезжала в тоннель, рёв мотовоза становился всё громче…

Матерясь, как заправский докер, Вадим метнулся на перрон за ломом.

Вернулся, вставил лом под стык, накладки на котором казались безнадёжно проржавевшими.

Поднатужился, стал давить рывками, раскачивая лом.

Напряжение было титаническим, чувствовал – ещё чуть-чуть, и лопнут мышцы.

А рельс всё не поддавался, и надежда на спасение таяла с каждой секундой.

Ещё несколько рывков, и он свалится без сил…

Глупо, несвоевременно, ненужно, но почему-то в сузившемся тоннельном восприятии вдруг всплыл хрестоматийный пример, когда слабая женщина подняла машину, чтобы спасти своего ребёнка.

Нет, не отстранённый пример про какую-то там гипотетическую женщину.

Всё было в цвете, объёмно и очень конкретно.

Той женщиной была мать Вадима, и она слабыми руками держала огромный «ЗИЛ», наехавший на коляску своего ребенка.

И откуда что взялось? Никогда в жизни ничего подобного не было…

– Арр-ррр… – рыча, как раненый лев, Вадим рванул лом что было сил…