На всякий случай держа ППШ на изготовку, я вышел к «Доджам». Там я увидел три свежих трупа, лужи крови и несколько стоящих и лежащих плашмя на песке канистр, которые покойники явно грузили в кузов одной из машин. А через несколько минут я увидел фигурку бегущей по песку в мою сторону Клавы с карабином наперевес.

Когда она добежала до меня, вид у неё был донельзя воинственный.

– Пойдём проверим живых, – деловито сказала она вместо приветствия.

Первый осмотр «поля брани» показал, что все восемь нападавших были убиты. Живых мы обнаружили, только сунувшись во всё ту же палатку.

Там, под брезентовым потолком, горела питаемая генератором неяркая лампочка, а среди спальных мешков и сдвинутых в стороны раскладных коек лежало в неестественных позах штук шесть одетых и полуодетых тел, в числе которых я узнал и пилота с «Вампира», который даже не успел снять с себя пропотевший комбинезон. Так в нём и умер.

Дальше на земле лежал открытый несгораемый ящик цвета хаки (этакий классический вариант походного сейфа), заваленный бумагами – неряшливо открытые папки с рапущенными завязками и какие-то отдельные листки с печатным текстом громоздились не только в его нутре, но и засыпали всё пространство палатки. Тоже мне диверсанты, зачем, интересно знать, они таскали за собой всю канцелярию и финчасть вместе с бухгалтерией? И это, заметьте, при выполнении совершенно секретной, нелегальной миссии на чужой территории?! Вот же идиоты…

На первый же взгляд было понятно, что нападавших интересовали вовсе не писульки, вроде списков личного состава или ведомостей на выплату жалованья. Хотя, возможно, и это тоже. В стороне были сложены аккуратной стопкой какие-то покрытые машинописью листы бумаги и несколько крупномасштабных карт местности (кажется, именно они и были главной целью неудачливых налётчиков), а также десяток бобин проявленной плёнки от аэрофотоаппаратов. То есть эти хреновы родезийцы, похоже, таскали за собой ещё и походную фотолабораторию…

Так что эти самые балканские ребята явно кинулись дербанить местные документы, сразу же выбирая самое ценное для себя, и явно увлеклись, забыв обо всём на свете, поскольку моего появления они точно никак не ожидали. Можно сказать, что наша импровизация оказалась удачной…

А у дальнего конца палатки, рядом с радиостанцией (я отметил для себя, что этот агрегат был не привычный, заплечно-переносной, а несколько помощнее и какой-то незнакомой мне системы) с самым тоскливым видом сидели на песке всё те же двое пленных с кляпами во рту и связанными за спиной руками.