Парадная же дверь на первом этаже виллы, перед которой в какой-то момент столпились точно бараны автоматчики гражданина Клойзнера, наоборот, была широко открыта, и стёкла в ней успели повыбивать явно автоматной очередью. Несколько шальных пуль зацепили и стены по сторонам от входа, отбив от них куски штукатурки, из чего я заключил, что бравы ребятушки Баруха были те ещё «снайперы». Всё-таки нынешние хозяева виллы были явными идиотами – в такие непростые времена жить за стеклянными дверями…

Слева, ближе к открытым воротам гаража, стояла красно-оранжевая малолитражка «Изетта». Уж не знаю, собирались ли на ней в момент нашего появления выезжать со двора, то ли, наоборот, загоняли машинку задним ходом в гараж…

В треугольнике между «Изеттой», фургоном и открытыми воротами лежало три свежих трупа. Два мёртвых охранника, рядом с которыми валялись короткие американские карабины «Гаранд» М1, в запачканных свежей кровью белых рубашках и тёмных брюках: один, толстый и лысый, лицом вниз, другой – удивлённой горбоносой физиономией вверх. И тут же разлёгся на боку один из бойцов «ударной группы» Клойзнера в продырявленной несколькими пулями замшевой куртке и грязных армейских ботинках. Под трупами уже подтекли порядочные лужицы крови.

Осматриваясь, я как-то рывком и совершенно неожиданно для себя узрел возле «Изетты» то, чего здесь точно не должно было быть. У переднего колеса малолитражки сидел и озирался здоровый серо-полосатый пушистый кот.

Блин, что – опять? С какой стати это, так и не объяснённое мне нанимателями явление возникло именно здесь и сейчас? Что это всё-таки означает, чёрт возьми?

Я нервно моргнул, мотнул головой – и кота не стало. Сбежал или мне всё-таки померещилось? Обдумывать это времени у меня не было.

Тем более что в этот момент, хрустя ботинками по рассыпанным перед входом стреляным гильзам и отколотой штукатурке, внутрь виллы один за другим наконец начала проникать вся эта банда потных алкашей – авангард «героев-автоматчиков» Баруха.

Одновременно четверо из них побежали вразвалочку за дом, направляясь явно к задней, кухонной двери.

Среди весьма нетехнично ломившихся через парадный вход бойцов возникла некоторая давка, при виде которой товарищ Клойзнер сморщился, словно попробовав чего-то кислого. Вот оно, раздолбайство в самом что ни на есть чистом виде – если бы в этот момент кто-нибудь, находящийся внутри дома, начал стрелять из автомата во входную дверь, он запросто положил бы прямо там минимум человек пять-шесть…

В гараже не стреляли (а может, там с самого начала вообще никого не было), а вот внутри дома перестрелка пошла в возрастающем темпе.