- Тут ты права, господин лейтенант, - кивнул явно продолжавший забавляться старый авиатор. - Но что из этого следует?

- Гавриил Викентиевич, - усмехнулась Ара, - ну что вы, право слово, крутите девушке яйца!

- Были бы яйца! - отмахнулся Скурихин.

- Уж поверьте, дяденька, вам лучше не проверять! - искренно рассмеялась Ара.

Она уже поняла, в чем заключается казус, связанный с подписанной ею третьего дня бумагой. Стоило приемной комиссии поставить под актом свои подписи, как "Метеоры" количеством три штуки, находившиеся в ангарах Испытательного центра, как по мановению волшебной палочки, превратились из опытных образцов в предсерийные машины, и значит, Ара получила формальное право их пилотировать. И это был просто праздник души, никак не меньше.

"Метеор" являлся продвинутой версией хорошо известного ей "Болида". При этом сам "болид" все время совершенствовался, и, хотя с начала серийного производства прошло не так уж много времени, сейчас на заводах товарищества "Самолет" перешли уже на производство 5-й модели этого истребителя-бомбардировщика. И "Болид-5" являлся куда более совершенной машиной по сравнению с той, на которой Ара вступила в бой в августе. Казалось бы, прошло всего четыре месяца, - то есть, всего ничего, - но в военное время многие процессы ускоряются и многое делается быстрее, чем в дни мира. Так произошло и с новыми самолетами. И в этом смысле, Кокоревский "Метеор" стал по-настоящему серьезным шагом вперед. Правда, первые опытные образцы были собраны только в начале декабря, но зато этот монстр получился даже лучше исходного МиГ-17. Если "Болид" превосходил по скорости и некоторым другим характеристикам классический МиГ-15, то "Метеор-3М", который и пошел, в конце концов, в серию, был уже настоящим совершенством, как с точки зрения своих тактико-технических характеристик, так и с точки зрения весьма продвинутой авионики и значительно потяжелевшего вооружения. Чего стоил один только оптический прицел с радиодальномером, позволивший резко поднять точность бомбометания с пикирования.

Мощный двигатель, великолепная, заточенная под сверхзвук аэродинамика. Крейсерская скорость - 900 километров в час и боевая - до одной с четвертью скорости звука. А на пикировании и того больше, но зато и перегрузки при смене курса или выходе из пикирования такие, что легко можно потерять сознание и нахрен угробиться. Впрочем, Ара свои силы знала, как знала и свой предел, который у нее был вполне хорош, даже по сравнению с пилотами-мужчинами. Так что, получив от Скурихина "добро", она в десять часов утра была уже в воздухе и гоняла свой "метеор" до полного расхода горючего, попробовав все, что умела делать на "болиде". Покрутила фигуры простого и сложного пилотажа, сходила пару раз на бомбометание с глубокого пикирования, проверила скороподъемность и полет на разных высотах и на аэрополе вернулась такой счастливой, словно всю ночь кувыркалась в постели с Олегом, испытав при этом многократный оргазм. В общем, день удался, но, принимая душ после полета, Ара еще не знала, насколько. Она узнала об этом несколько позже, работая с бумагами в своем кабинете.