Едва взглянув на него, Томский взял автомат наизготовку – рядом со стулом, на слое пыли виднелись следы чьих-то ботинок.

Он обогнул письменный стол. Лежащий на курке палец напрягся. Бункер оказался обитаемым. По крайней мере, один житель в нем был. На корточках, прижавшись к тумбе, сидела женщина. Плечи ее укрывала некогда пестрая, а теперь безнадежно выцветшая шаль. По бледным изображениям цветов рассыпались седые волосы. Длинная черная юбка с бахромой стелилась по паркету. Смуглые, жилистые руки неспешно тасовали колоду засаленных карт.

– Ты кто?

Впрочем, часть ответа Толик знал. Ему доводилось встречать в Полисе цыган, которые иногда примыкали к торговым караванам. Держались группами человек по десять – пятнадцать. Женщины зарабатывали на жизнь гаданием, дети – попрошайничеством. Мужчины-цыгане занимались торговлей, иногда подворовывали, но больше всего запомнились Томскому своей страстью к обмену. Эти смуглые, кудрявые парни с пронзительными черными глазами говорили так убедительно и пылко, что могли всучить черту ключи от ада, а ангелу – запасные крылья.

Толику было известно: представители этого народа отличаются тем, что не могут усидеть на одном месте, как бы хорошо они там себя не чувствовали. Может быть, страсть к кочевой жизни и привела эту цыганку в столь необычное место?

Томский повертел головой по сторонам – если его догадка верна, то в бункере должны быть и другие цыгане. Судя по спокойному голосу Аршинова, продолжавшего рассуждать об ухищрениях защиты от взрывных волн, соплеменников женщины он пока не обнаружил.

Продолжая тасовать свои карты, цыганка подняла голову и улыбнулась Томскому.

– Я – Рада.

– Я тоже, – машинально ответил Толик, но поняв, что женщина просто представилась, а вовсе не выразила свой восторг от встречи, поправился: – Очень приятно. Я – Томский. Со мной друзья, мы…

– Путешествуете. Вернее ищете приключений на свою голову. Иначе как бы вас занесло в это гиблое место?

– А по мне здесь довольно уютно…

– Вот как?

На вид Раде было около пятидесяти. Правильные черты лица носили следы былой красоты, поблекшей, как и шаль, – от возраста, кочевой жизни и прелестей подземного существования. Больше всего поражала улыбка цыганки – ровный ряд белоснежных зубов правильной формы. Как они могли так хорошо сохраниться?

– Раз уютно, то садись, – продолжая приветливо улыбаться, Рада похлопала ладошкой по полу, указывая на место рядом с собой. – Я тебе погадаю. Бесплатно. И не говори, пожалуйста, что не хочешь узнать будущее.

– Почему же. Мне интересно, хотя и страшновато. Вот только предупрежу друзей…