– У тебя нет будущего! – прошипела она. – А настоящее ты отдашь мне!

Взмах косы. Второй. Отступать Толику было некуда. В третий раз острое как бритва лезвие резануло по лицу. Томский закрыл глаза в надежде на то, что видение или исчезнет, или окончательно его добьет.

– Проваливай, поп! Не смей вмешиваться в чужие дела, или пожалеешь об этом!

Толик понял, что угроза адресована не ему. Открыл глаза. Между ним и безобразной старухой стоял Шаман, наряженный в балахон со змеями-ленточками. Ладонь алтайца сжимала древко косы. В ответ на предупреждение, он начал тихо, но уверенно произносить какие-то заклинания. Смерть вырвала косу. Отступила к столу. Одеяние ее пожелтело, превращаясь в костюм химзащиты, темные провалы глазниц затянулись стеклом, а на лице вырос хобот противогаза. Желтый улыбнулся фиолетовыми губами, отодвинул стул и уселся за письменный стол с видом начальника, который был чем-то недоволен и собирался распекать подчиненных.

– Так-так. Двое на одного? Да вы прыткие ребята! Ничего, скоро я пришлю кое-кого за вами обоими. Они приползут с приглашением от мистера Хайда.

Рука в желтой перчатке потянулась к кнопке лампы. Вспыхнувший зеленый свет ослепил Толика. Когда же зрение вернулось, Желтого за столом уже не было, Шаман тоже исчез, и даже следы ботинок на паркете пропали. Вместо них в пыли появились пятнышки крови.

Томский ощупал пальцами лицо. Никаких порезов. Кровь текла из носа. Вытерев ее рукавом, Толик повернулся к двери. Она была приоткрыта, а из зала доносился спокойный голос прапора.

Выйдя в зал, Толик первым делом отыскал Шамана. Тот сидел на одном из стульев и, на первый взгляд, слушал разглагольствования Аршинова. На самом деле алтаец был далеко. Окаменевшее лицо, закрытые глаза, подрагивающие губы. Толик не спеша, стараясь ничем не выдать своего волнения, подошел к столу. Шаман открыл глаза. Посмотрел на Томского.

– У тебя кровь…

– Знаю. В ушах гудит. Наверное, давление. Уже почти прошло. Надо идти.

– Да. Оставаться здесь я не вижу никакого смысла, – кивнул Шаман.

Взгляды их встретились, и Толик понял – Шаман в курсе того, что произошло в комнате с паркетным полом. Он не присутствовал там во плоти, но почувствовав, что Томский в опасности, пришел на помощь в ипостаси бесплотного духа.

Аршинов встал.

– М-да. Жили же люди! Не хочется покидать такое уютное местечко, но что поделаешь? Если хочешь есть варенье – не лови хлебалом мух. Пошли, а то Мистер Неваляшка заждался. Кстати, Вездеход, ты не в курсах, почему Шестера рванула в этот коридор?

– Охотничий инстинкт, – ответил Николай. – Крысы – одно из лакомств ласок.