Больше не опасаясь ослепнуть, в конце концов, зачем мертвецу зрение, Филипп Костелюк открыл глаза и, повернув, сколько мог, голову, попытался увидеть сражение каменных фигур.

Пикирующие истребители все еще выпускали очередями ракеты, но боевые машины по не совсем ясной причине одна за другой взрывались высоко над поверхностью. Одно за другим вспыхивали моментальные белые солнца.

С этой стороны оранжереи плато еще не было обработано прессованной пылью, и среди скал и ужасающих каменных монстров метались тысячи обезумевших людей в пустолазных костюмах, а сверху, над плато на вершине каменного пальца за выпуклым стеклом, приплясывала одетая в синюю форму фигурка генерала Виктора Фримана. Наверное, он, глядя сверху, оттуда давал распоряжения по эвакуации.

«Гузель на месте, на кухне, — подумал Филипп, чувствуя, как быстро слепнут его глаза и высыхает кожа. — Наташа тоже успеет. Только бы женщины сумели запустить машину! Но Инес работает где-то снаружи. Где-то здесь».

* * *

Прищурившись, Филипп ясно увидел знакомый скафандр. Только у одной правозащитницы был такой: старого образца, серый с бежевым квадратом на груди. Инес, в отличие от других, не стремилась к большим шлюзовым камерам, ее скафандр, напротив, удалялся в сторону каменного пальца.

«Что она задумала?»

Ответ на этот вопрос последовал через несколько секунд. Гигантская каменная фигура, приблизившись к минарету с противоположной стороны, размахнулась, так что рука ее ушла под самое солнце. Невероятных размеров каменный кулак обрушился на башню.

От удара кулак разлетелся на куски. Сама фигура замерла и осела, а башня стала медленно наклоняться. Сквозь стекло Филипп видел на вершине опускающегося каменного пальца фигурку в синей генеральской форме. Виктор Фриман надевал скафандр.

Прошла, наверное, целая вечность, хотя, конечно, все продолжалось не более нескольких коротких секунд. Каменный палец наконец упал и лег на лунную поверхность горизонтально.

В эту самую минуту лента транспортера под спиной Филиппа дернулась и плавно пошла. Чтобы рассмотреть происходящее, он был вынужден все больше и больше поворачиваться и приподниматься, обдирая лицо.

Серый скафандр Инес уже маячил над лопнувшим защитным стеклом поверженной молельной башни. Филипп еще успел увидеть, как выбрался, разбрасывая осколки, генерал Виктор Фриман и как женщина, не раздумывая и жестоко, вонзила в его скафандр молоток для обработки мелкой породы.

Сияющее жало молотка в три удара пригвоздило генерала к грунту. Инес уперлась ногой в его шлем, выдернула из груди молоток и ударила еще несколько раз. Больше Филипп ничего не видел. Он оцарапал лицо так, что кровь залила глаза.