И в тот момент, когда бард подумал, что расстояние между отверстиями позволяет затыкать дыры пальцами, но еще вопрос, хватит ли у них пальцев на руках или придется использовать еще и на ногах, погас до сих пор чудом державшийся факел.

И он ощутил тот самый, долгожданный приступ паники.

Горло перехватило, дышать стало трудно. Огромным усилием воли бард взял себя в руки, сказав себе: «Погоди задыхаться от страха, тебе предстоит совсем скоро захлебнуться». Черный юмор помог справиться с ужасом, заволакивающим сознание. Если бы юмором можно было затыкать дыры, из которых бьет вода, бард с магичкой были бы спасены.

– Рик, – услышал бард голос Тео. – Дай руку.

Он потянулся в ту сторону, где, как запомнил, находилась Тео и поймал мокрые, холодные пальцы. Потянул к себе и перехватил магичку за предплечье. Вода дошла до подбородка и бард ощутил, что плывет – ноги оторвались от пола.

– Слушай… – Тео говорила хрипло и тяжело. – Я пыталась. Пыталась поднять их. Прости. Ты не сможешь, конечно, не потому что не благороден, просто такая глупость непростительна, а это я тебя сюда затащила, и не повернула назад, когда можно было…

– Ты о чем? – стуча зубами, спросил бард.

– Мы умрем. Через несколько минут. Мне жаль. Прости.

«Нет. Не может быть. Только не так!» – захотелось заорать Рику в темноту, а потом захотелось врезать Тео в глаз, да пребольно, чтобы она прекратила нести чушь. Но он понимал – это слышалось в ее голосе, – что больше корить ее, чем она сама, вообще невозможно. И ярость схлынула. Он покрепче вцепился в Тео, боясь, как бы ее мокрая кожаная куртка не выскользнула из пальцев.

– Ну, не всем же умирать с мечом в руках на поле брани, героически отбивая принцессу у великана, – сказал он, сплевывая ледяную воду. – Если вдуматься, куча людей помирает вот так вот идиотски. Почему мы должны быть исключением?

– Рик… – с удивлением бард услышал в смешке Тео слезы. Наверное, раскаяния. Не страха же? Сам он страха не ощущал. Страх есть детище надежды. Неизбежность же сделала его спокойным. Вот только… сапоги, набрав воду, тянули вниз и бард, хоть и понимал, что это отсрочка на секунды, все же сбросил их.

– Рик…

Они висели в воде, обнявшись крепко, как лучшие друзья. В темноте слышался только плеск воды, и, похоже, напор только усилился.

– Да?

– Лучше, если ты… Когда накроет с головой, расслабься и вдохни глубоко.

– Что?

– Я говорю… Утонуть – это очень неприятно. Больно. Легкие раздирает, и… Лучше сразу. Трудно себя заставить, но надо сделать этот вдох. И потом – как будто уснешь. Ты слышишь меня? Понимаешь?