Катер качнулся, заскрежетал и ударился о воду. Снег сжал зубы, чтоб невольно не вскрикнуть, уставился на Лешего, выпучившего глаза. Радим сжался и зажмурился. Для всех секунды растянулись на часы, но, похоже, катер держался на воде. Леший не сдержал чувств:

– Задери меня клыкун! Мы живы!

Затарахтел мотор. Что-то ударило сверху по палубе, и спустя несколько секунд в каюту вбежали Беркут и Яр. Наставник замахал руками, приглашая братьев на выход.

– Муты скоро очухаюся, надо от них отбиваться, чтоб они ничего не повредили. Это не броневик, а хрупкий механизм.

Братья схватили автоматы. Снег поднялся и только собрался подниматься по узкой лестнице, как катер качнуло. Леший не устоял на ногах и плюхнулся задом на кровать. Радима прижало к стене-шкафу. Это катер рванул вперед, набирая ход.

Снег, держась за поручни, вышел на палубу, где Яр уже отстреливал мутов, метнулся к левому борту, завидев прыгуна, который почти вылез из воды, ударил его прикладам по пальцам, но тварь не разжала рук, захрипела, оскалившись. Пришлось прострелить ему башку.

Смотреть на воду было жутко, она кипела от мутантов, устремившихся к катеру. Двигатель работал, катер увеличивал скорость, и ветер хлестал по щекам. Мутанты стекались со всех сторон, но не могли вскарабкаться на борт, хватаясь за маслянистый бок катера, однако попыток своих не оставляли. Неумолимо приближался выход из залива, ограниченный двумя оледенелыми дамбами. Больше всего Снегу не понравилось, что на дамбе стали скапливаться мутанты. Наверное, нашелся Взрослый, который догадался, что добычу надо караулить в самом узком месте.

Сколько там метров? Если двадцать, то прыгуны запросто могут заскочить на борт. Если пятьдесят – вряд ли.

Все, кроме Учителя, рассредоточились по борту. Беркут стоял на носу, Яр справа, Снег – слева. Леший и Радим защищали корму.

Снега насторожило странное поведение мутов: они перестали атаковать катер и начали группироваться, тесно прижимаясь боками. Вскоре стало понятно, зачем: на живые острова, которых образовывалось сотни, лезли прыгуны, как жабы на кувшинку, и ждали своего часа.

– Вали прыгунов, что сверху! – заорал Снег, и автоматы загрохотали одновременно. Но прыгуны прятались друг за другом, одни падали, другие сыпались на борт, словно переспелые яблоки. Снег едва успевал косить их очередями.

Не всегда удавалось их смертельно ранить, плохо дохнущие муты катались по борту, норовя наброситься на людей и скинуть за борт, и на них приходилось отвлекаться, добивать выстрелом в голову, в это время другие запрыгивали, и все ближе был выход из залива.