И она резко раскрыла глаза. Он дотронулся до ее щеки, кончики пальцев нежно погладили шрам.

– Ты до меня дотронулся.

Ну и глупость она сморозила! Она и раньше была большой мастерицей по этому делу, но тут что-то прямо на удивленье идиотское она сказанула! А то они оба не видят, что он до нее дотронулся. И самое главное, наверняка не просто так.

Он отдернул руку:

– Я думал…

– Нет! – И она перехватила его руку и приложила обратно. – В смысле, да.

Какие теплые у него пальцы. И она гладила его руку своей, прижимая ее к лицу, и это было… Боги.

– Это ж мне не снится, нет?

И он подошел чуть ближе, и видно было, как кадык дернулся – сглотнул.

– Н-нет…

И он смотрел на ее губы. Смотрел так, словно видел там что-то такое очень интересное, и она боялась до смерти, как никогда еще в жизни не боялась.

– Что мы делаем? – пискнула она – со страху голос стал совсем тоненьким. – В смысле, понятно, что мы… да.

Боги, а вот это ложь, она вообще не понимает, что происходит! Вот жалко, Скифр ее не научила любовному искусству! Ну или как это называется…

– В смысле, понятно, что мы сейчас делаем, но ведь…

И он нежно положил ей палец на губы:

– Заткнись, Колючка.

– Ладно, – выдохнула она и поняла, что уперлась ему в грудь рукой, словно желая оттолкнуть. Она ведь так привыкла отталкивать людей, особенно его, и она заставила себя согнуть руку и просто положить ладонь ему на грудь. Оставалось надеяться, он не заметит, как эта ладонь дрожит.

И Бранд подошел поближе, и ей вдруг до смерти захотелось развернуться и убежать, а потом ее разобрал глупый смех, и она глупо булькнула горлом, не давая смеху вырваться, а потом его губы дотронулись до ее губ. Осторожно, очень нежно, в одном месте, в другом, и тут она поняла, что у нее открыты глаза. И она их быстренько закрыла. Еще б придумать, куда девать руки. Прям как деревянная она вся! А потом ее отпустило.

Он ткнулся в нее носом, и ей стало немного щекотно.

Он тихонько кашлянул, она тоже.