Этот день я запомнил навсегда. Наши галактические суда не умеют причаливать к планетам. А гигантские корабли разрушителей опускались на поверхность легко, словно авиетки. На плоской равнине в считаные часы возникла своеобразная горная страна.

И на одной из долинок между звездолетами врага плавно опустился «Волопас».

– Выходить, – приказал Орлан.

Он появился в обсервационном зале с двумя телохранителями, бесстрастный, похожий на призрак, хотя теперь мы твердо знали, что и он, и его охрана вполне вещественны – уже не один Осима дотрагивался до них и сталкивался с ними.

Я распорядился надевать скафандры. Орлан отменил мой приказ:

– Излишне, адмирал Эли. На базе все условия, в которых вы нуждаетесь: атмосфера с азотом и кислородом, вода, привычные вам гравитация и температура, даже ваш любимый зеленый цвет.

Из «Волопаса» выкатили причальную площадку. Я вышел с Мери и Астром. Астр радостно сказал:

– Отец, правда, эта планета напоминает Землю? Мама говорит, что нет, а по-моему – похожа!

Если планета и походила на Землю, то так же, как сами разрушители копировали людей, – призрачным, а не реальным сходством. Объяснять это Астру было напрасно: он видел Землю лишь на стереоэкране. Крохотное белое солнце, висевшее над планетой, света давало ровно столько, чтобы видеть, но тепла от него не было. Местный полдень больше напоминал земные лунные ночи – над головой сумрачно поблескивали звезды. Планета была зеленой, но зеленью холодной, поблескивающей металлическим блеском. На белесом небе, затмевая звезды, висели облачка – они тоже были едко-зеленые.

– Металлическая! – грустно сказал Лусин. – Незнакомый металл.

– Отлично известный: никель, – поправил его Камагин. – В мое время никель являлся конструкционным материалом. Ручаюсь, что вся эта зелень – соли и окислы никеля.

По зеленой поверхности струились зеленые реки, реки впадали в зеленые озера, над озерами нависали зеленые холмы. Я потрогал рукой одно из зеленых растений – оно было неживое, просто гроздья кристаллов, мутноватых, скользких. Я зачерпнул ладонями жидкость из речки – это тоже были никелевые растворы. Неприятно и остро пахнущие, они окрасили мою руку в зеленый цвет, такой равномерно прочный, что казалось: я надел зеленую перчатку.

Потом мы шли по аллее металлических деревьев – стволы блестели синевато-бело, а кроны, тоже металлические, покрывали зеленые капли. Металлические ветки качались, ветер, то усиливаясь, то спадая, рвал металлическую листву – на почву глухо рушились созревшие зеленые кристаллы.

– Тоска зеленая, дорогой Эли! – со вздохом проговорил Ромеро. – Выть по-волчьи…