– Что морально, – сказал я, – или аморально – записано в Библии. Вся наша этика и все ценности оттуда. Но сейчас наступил момент, когда мир уже не вписывается в библейские рамки… Эти вызовы вне морали!

Она посмотрела на меня несколько странно, как посматривала за последние пару дней все чаще.

– Ты изменился, – проговорила она. – Я не понимаю…

– Чего?

– Когда ты настоящий, – пояснила она. – Тот прежний или нынешний?

– Ни тот ни другой, – ответил я загадочно.

– Как это?

– Придет третий, – проговорил я замогильным голосом. – Ужо он и схватит…

Она вздрогнула, повела зябко плечиками.

– У меня уже сейчас от тебя шерсть дыбом.

– Да? – спросил я. – А мне казалось, у тебя везде эпиляция. Давай не спешить пока с выводами. Мне Марат Хисамович в целом симпатичен… Хотя, конечно, даже честнейшие люди иногда подделывают результаты экспериментов.

Она изумилась:

– Какие же они тогда честнейшие?

– Такое бывает, – заверил я. – Теория суха, а жизнь зеленеет.

Она фыркнула:

– Люди либо честные, либо нечестные! Середины нет. Или можно быть немножко беременной?

– А немножко честным можно, – сказал я бодро. – Это что, в том доме?.. Шикарный особняк. Главное, в черте города. Но дом нежилой, больше смахивает на аристократический цех. Цеха могут быть аристократическими? Не в смысле, что там работают аристократы, а как бы… Мне кажется, или это тот самый НИИ, где командует Кравцов?

– Заткнись, – посоветовала она.

– Какая ты ласковая, – сказало я с одобрением. – Не вдарила! А могла бы.

– И хотела, – подтвердила она. – Но у меня железная сила воли и нечеловеческая сдержанность, заметил?.. Если там цех или хотя бы какое-то производство, то туда так просто не пройти.