– Что есть сердце, ум и душа врага моего, о Великие?
Ничего себе! Неизвестно! Вот это да!
Даратас почесал затылок в недоумении. Чтобы Великие что-нибудь не знали? Ну, это нечто из ряда вон выходящее…
Ум, сердце и душа… Ну, если учитывать, что Великие любят выворачивать правду наизнанку, то это может быть что угодно. Может, просто метафорические высказывания. Хотя вот ум. Есть вероятность, что это нечто разумное, но, опять же, нет уверенности, что это нечто имеет плоть и его можно уничтожить. Но Великие сказали: уничтожь, смертный. Значит, это под силу ему, человеку. Значит это нечто имеет свой аватар. К тому же, душа. Что ж, остаётся надеяться, что неизвестный враг не есть живое воплощении Творца, пришедшего вершить свой Суд, как утверждается во всех книгах богословов.
– Один из туннелей перекрыт, мессир маг, – донеслось из прохода на помост.
Даратас, не успев подняться, посмотрел в ту сторону. Мильгард. Облачённый в фиолетового отлива мифриловые доспехи, принц стоял на пороге, уперев в землю боевую красту и держа в руках венок.
– Это ещё что? – кивнув на венок, спросил маг.
– Это символ боевой власти, мессир. Согласно ритуалу, в нём я должен либо победить и стать царём, либо погибнуть…
– Значит, Недмэ удалось уговорить Старейших?
– Это было не столь сложно. Всё общество страшно напугано, и, к сожалению, сейчас любой готов на всё.
– К сожалению?
– Не мне вам говорить, что есть кости нашего союза, – грустно проговорил Мильгард. – Чем бы ни закончилась эта битва, прежние эльфы изменятся навсегда.
«То, что порушит догмы, перепишет законы и создаст новых богов», – вдруг вспомнились Даратасу его недавно сказанные слова.
– Хорошо, молодой принц. Дальнейшая судьба твоего народа – в твоих руках. Ты хотел что-то конкретное спросить? – проговорил маг, поднимаясь с помоста и отряхиваясь.
– Да, мессир. Можно? – как-то совсем застенчиво спросил Мильгард.
– Давай, только быстро.
Юноша сделал несколько шагов по направлению к магу, и, слегка наклонившись, прошептал: