Валентин шепотом приказал не стрелять без команды.

– Слушай, а это действительно Храм? – спросил вдруг Сохатый, оказавшийся рядом с капитаном.

Остапенко, продолжая красться, пожал плечами.

– Авван же что-то такое говорил – якобы Тигурд для своих пытается организовать новую религию.

– Надо же! – пробормотал Сохатый.

– Ай, потом давай рассуждать будем! – махнул рукой Валентин. – Вперед!

Он первым бросился вверх по лестнице, направив оружие на широко распахнутый вход.

В тот же момент из-за колонны вышел высокий тарланин в светлом одеянии, расшитом золотистыми и серебряными полосками. Более всего мужчина напоминал офицера морского флота в длинном летнем парадном кителе. Единственное, чего не хватало для полного сходства, – капитанской фуражки: вместо нее на голове тарланина красовалось нечто, напоминавшее шлем римского легионера. Выглядел мужчина весьма внушительно, хотя оружия у него и не наблюдалось.

– Стойте! – гневно прокричал он. – Что вы здесь делаете, ведь все гвардейцы брошены на подавление мятежа?! Следуйте приказам главкома!

– Извините, любезный, не записались на прием, – Валентин ловко обогнул его и хотел, было, броситься внутрь, но дорогу ему преградил второй тарланин.

Это был здоровенный детина уже в бронекостюме тоже ослепительно-белого цвета. В руках он держал трубу с коробом на конце, немного напоминавшую пулемет «максим», снятый со станка. Капитан замер на месте – он узнал гравистрел, изображения которого показывал Авван. Действие оружия пока наблюдать не приходилось, но Валентин помнил предупреждения о том, что с близкой дистанции эта штука много опаснее, чем деструктор.

– Подчиняйтесь, господа, – пробасил тарланин. – В чрезвычайных обстоятельствах мы имеем право применять оружие даже против «верхних».

Валентин замялся, лихорадочно соображая, как обойтись без стрельбы.

– Мы действуем по заданию главкома, – начал он. – Поступили сведения, что к Храму движутся диверсанты…

Он собирался и дальше говорить хотя бы что-нибудь, чтобы выиграть время, но в этот момент лицо тарланина вдруг брызнуло кровью во все стороны, и он рухнул навзничь как от сильного удара.

– Удачно ты, Валя, стоял, – ухмыльнулся Князь. – Это я из-за твоей спинки пистолетик опробовал…

Остапенко сообразил, что Лобанов выстрелил из гравитационного пистолета.

– Козел! – прошипел Князь, сплюнув на труп охранника. – Чрезвычайные обстоятельства, а сам шлем не закрываешь! Чего ты, Валя, рассусоливаешь – времени ж у нас ни хрена не осталось!

Служитель храма, похожий на морского офицера в шлеме римлянина, после секундного замешательства кинулся к упавшему оружию охранника, но Сохатый выстрелил из деструктора, и во все стороны полетели клочья белого мундира вперемешку с кровавыми ошметками.