– Он готовится… заберет… – Из уголка его рта стекала струйка почти черной крови.

– Ты знаешь, что это такое? – Присев на корточки, капитан поднес к существу пластинку. – Ты можешь сейчас ее использовать?

– Ты… Аарх решил тебя использовать…

– Как?! – удивился Валентин. – Слушай, нужно срочно передать Аарху то, что содержится здесь! Ты понимаешь меня?

Показалось, что Синг’сах слабо кивнул.

– Да. Но уже не могу. Связь потерял… черно все… – Глаза раба прикрылись. – Храм мягкий, словно лунный свет… Падает и течет! Огонь и смерть, но Аарх спасет вас.

– Сосредоточься! Никто тебя больше не обидит, обещаю. – Валентин легонько прикоснулся к оголенному плечу. – Не бойся меня!

Синг’сах вздрогнул и снова распахнул веки.

– Все будет меняться, уже решено. Еще миры. Город и вода. И другие люди… Это все в вашей голове. Узнав, Аарх сделает новое, и это поглотит вас. Он всегда делает новое, но никогда не разрушает старое. Потому что он любит детей своих…

Инопланетянин застонал и затих.

– Возьми Кристалл! – в отчаянии прокричал капитан и начал трясти раба, но уже и сам понял, что все кончено.

– Вот е-мое! – пробормотал Князь.

Валентин поднялся на ноги – у них оставался один шанс – Храм. Это понимали все, и даже без команды отряд направился в сторону величественного сооружения.

– Что он там такое говорил? – спросил на бегу Шорин.

– Бред, – безапелляционно отозвался Сохатый.

– Я и не такое слышал, – пропыхтел Князь. – Когда человек дух испускает, всякое может наговорить. А тут даже не человек.

– Ты же сказал, что он обезьяна! – не удержался от сарказма Остапенко.

– Так и обезьяна, наверное, когда коньки кидает, может всякое наболтать, – парировал Князь, тяжело дыша.

Они выбежали из рощицы, пересекли открытый участок и стали подниматься на холм, где высился Храм. До цели оставалось не более сотни шагов.

Вход находился от них справа, и Остапенко приказал рассредоточиться. Люди взобрались на холм и начали продвигаться вдоль стены, сложенной на вид из отполированного желтоватого с красными прожилками мрамора. Вот показалась одна ребристая колонна, вторая, третья. Из-за угла возникли низкие белые ступеньки.