– Тогда держи спину, сержант.

Я кхекнул и, сплюнув на землю, шагнул к тротуару.

…Опять остановка.

– Здесь?

– Не понимаю. Лёша, что-то я ничего не узнаю!

– Не узнаёшь… Ты же говорила, что была у него в гостях!

– Да, была! – огрызнулась она. – Но мы заезжали не с Ленина, а с проспекта Мира.

– Че-его?! Так какого же лешего мы ползём по этой улице, я тебя спрашиваю?

– Не ори на меня! Как ты говорил, так я и ехала.

– Налево сворачивай! И тормози, остыть надо. – Дождавшись завершения крутого и резкого поворота, я начал отсчёт до десяти.

– Глушить?

Я кивнул так, что позвонки хрустнули.

Разгильдяйство! Ну, бабы… А ведь она из лучших, честно говорю. Я просто не знаю другой женщины, с которой согласился бы пойти в такую разведку. Пусть слушает, как мои зубы скрипят… Счёт закончился, и я начал заново, теперь до двадцати. Сердце успокаивалось, уже можно дышать носом. Да ты сам виноват, Исаев. Не советовался, не уточнял, вообще почти ни о чём не спрашивал! И нечего кивать на женскую логику, командир обязан предусмотреть всё.

Ладно, расслабимся. Улица Вейнбаума, 32, старый дом, табличка какая-то памятная. Напрягая зрение, я прочитал:

– Дом мещанина Д. Ш. Гляншпигеля, вот так вот! От же, зараза, какая фамилия была у человека! Получил такую с детства и тем уже запомнился миру.

Район действительно исторический, территориальный памятник бы здесь сделать, пешеходную зону. И чтобы не было во-он того магазина джинсов и лавки молодёжной одежды известной марки. Ничего, отныне тут и будет пешеходная зона, ага. Для синяков и собак.

– Собаки обязательно появятся, раз трупы есть, – пророчески прокомментировала Глебова.

Я что, опять что-то вслух вывалил?

Под капотом тихо щёлкало, где-то прокричала ворона, и больше никаких звуков вокруг.

– Как ты думаешь, Лёша, они местные? Я имею в виду, живут здесь или приехали на грабёж?