* * *

Он уже начал привыкать к безостановочному стремительному движению. К нему начал подбираться призрак самой грозной из всех опасностей в этом мире — скуки. Делать на лету было абсолютно нечего. Единственным спасением стала его память. Анмай просмотрел всю свою жизнь, — с начала, день за днем. Теперь она казалась ему неестественно короткой, — как оказалось, он помнил далеко не всё. Целые дни, а то и месяцы бесследно исчезли из его памяти, и он никакими силами не мог их восстановить. Едва сотую часть своей жизни он мог вспомнить достаточно подробно, чтобы вновь пережить её, — день за днем, странной двойной жизнью: один Анмай жил, не подозревая о будущем, а второй, дошедший до конца, напряженно всматривался в проносившуюся мимо пустоту. Он обнаружил, что может очень точно помнить и отсчитывать время от своего появления здесь, — его прошло не так и много, но здесь оно тянулось мучительно медленно, хотя на самом деле время здесь шло быстрее, чем где-либо в реальном мире.

Так продолжалось Путешествие Вверх.

* * *

Порой его преследовала потребность во сне, — не физическая, а чисто психологическое желание хоть ненадолго забыться, оставить эту чуждую действительность за порогом восприятия. Но заснуть — по-настоящему, хоть на миг прервать поток своего сознания и видеть сны он просто не мог. Это начинало его мучить, ибо порой возвращались и иные, столь же неосуществимые желания. Больше же всего его терзало не одиночество, а страх, — страх перед тем, что однажды вокруг него не окажется мира, который он мог бы воспринимать, и он останется наедине с собой, — это был бы безысходный и невыразимый кошмар. Хуже всего было то, что он знал о реальности подобного, ибо постепенно приближался к последнему пределу, где даже мир Не-Реальности растворялся и исчезал.

* * *

Переход Не-Реальности в Ничто был более чем постепенным, — никакой резкой границы, никакой стены, барьера, — ничего. Наконец, вокруг него не осталось ничего, доступного восприятию, он потерял даже свою путеводную нить, и остался лишь один способ не сбиться с пути, — просто двигаться вперед, ни на мгновение не останавливаясь и не меняя курса. Остановись Анмай хоть на миг, — и он непоправимо потерял бы и своё направление, и себя.

Прежде, чем вступить в эти области, он долго думал, — не навечно ли он это делает? Но остановиться, повернуть назад он не мог, — это значило отказаться от себя. Возможно, это было глупой мальчишеской гордостью, возможно, ещё более глупым страхом перед скукой, возможно, просто надеждой. Но он не пожалел об этом, — ни на миг. Не пожалел даже, когда все его ощущения угасли, оставив его в темноте, все, кроме одного, — ощущения скорости. Оно одно было безошибочным.