Они вышли к каменным ступеням, ведущим в воду. Боб хотел идти дальше, прямо в Средиземное море, вниз и вниз, найти на дне моря старика Посейдона и двинуться дальше, к трону Аида. «Зачем мне жизнь?»

– Вы нашли себе цель в Таиланде, – продолжал Антон. – Спасти Петру – это была цель. Но для чего вы ее спасали? Вы проникли в логово дракона и унесли дочь дракона – так всегда говорится в мифе, если не говорится о жене дракона, – теперь она ваша, и… и вы отказываетесь видеть, что вы должны сделать – не для нее, но с ней.

Боб повернулся к Петре с выражением усталости на лице:

– Петра, сколько понадобилось писем, чтобы объяснить Антону, что он должен мне сказать?

– Не делайте поспешных заключений, глупый юнец! – ответил Антон. – Она только хотела узнать, есть ли способ решить вашу генетическую проблему. О вашей личной дилемме она не говорила. Что-то я узнал о ней от моего старого друга Хайрама Граффа, что-то от сестры Карлотты. А остальное – просто поглядев на вас двоих. Вы столько выделяете феромонов, что хватило бы на оплодотворение пролетающих птиц.

– Я действительно о наших делах никому не говорила.

– Слушайте меня, вы оба! Вот смысл жизни: для мужчины – найти женщину, для женщины – найти мужчину, существо более всего на вас непохожее. А потом с ней или с ним делать детей либо как-то иначе их найти, но воспитать их и смотреть, как они делают то же самое, поколение за поколением, и когда ты умрешь, то будешь знать, что ты остался навеки кусочком великой паутины жизни. Не стал оборванной нитью.

– Это не единственный смысл жизни, – сказала Петра несколько скучливым тоном.

«Ты нас сюда притащила, – подумал Боб, – так что глотай эти пилюли».

– Единственный, – возразил Антон. – Думаете, у меня было мало времени все это обдумать? Я тот же, каким был, с тем же разумом, тот, кто нашел «ключ Антона». Я и много других ключей нашел, но мою работу у меня отобрали, и мне пришлось искать другую. Ну так вот она. Я отдаю это вам – результаты моего… труда. Пусть он неглубок, но это самая верная вещь из всех моих находок. Даже мужчины, которые не желают женщин, даже женщины, которые не желают мужчин, не свободны от самого глубокого из всех желаний – желания стать неотъемлемой частью рода человеческого.

– Мы и так к нему принадлежим, что бы мы ни делали, – сказал Боб. – Даже те, кто на самом деле не люди.

– Это в нас заложено природой. Не просто сексуальное желание – его можно извратить по-любому, что часто и делается. И не просто желание иметь детей, потому что у многих это никогда не получается, и все же они вплетены в ткань. Нет, это глубокое желание найти человека из чужого, до ужаса иного пола и вместе прожить жизнь. Даже старики, вышедшие из детородного возраста, даже те, кто знает, что детей у них не будет, тянутся к этому. К истинному браку, когда два непохожих создания становятся, как только могут, одним.