Я кричу, но почва между нами движется слишком быстро, и мы катимся в разные стороны от вновь образовавшейся и удивительно глубокой расщелины.

Я узнаю первое черное щупальце в тот же момент, когда оно высовывается из-под земли, разворачиваясь, как стебель боба в миссии.

Но это не бобовый стебель.

Обсидиановые корни уж слишком знакомы.

Лукас поднимает голову, его лицо испачкано грязью и сажей.

— Икона? Здесь?

Тима лежит на земле, отталкивая щупальце ногой. Земля раскачивается слишком сильно для того, чтобы подняться. И я цепляюсь за ствол тикового дерева обеими руками, но едва могу устоять.

Икона.

Здесь.

Потому что мы здесь.

Потому что она следует за нами, следует за мной.

Даже теперь, когда у меня нет ее обломка.

— Но это же невозможно! Мы ведь избавились от той штуки. От куска! — Я кричу это сквозь шум раскалывающейся земли.

— Избавились! — кричит в ответ Лукас. — Но готова ли ты поспорить, что у Главного Посла не было такого же?

Крики со стороны храма подтверждают истинность предположения Лукаса, а к тому времени, когда наконец все успокаивается, я не могу нащупать вокруг ни единого симпы.