— Закса, великая жрица, спрашивает, что стало с двумя, которые, как она полагает, пришли убить ее. Я, Тур, взял их к себе. Тур мстит. И Саг Ора я взял тоже. В облике огромной обезьяны я пришел и взял Саг Ора, и никто не узнал меня, хотя даже дурак мог догадаться, потому что, где это слыхано, чтобы обезьяна могла говорить на человеческом языке, если ее душа не занята душой Тура.

Вскоре я услышал шум на лестнице подо мной, и моментом позже некто вскарабкался на крутую площадку.

А пока я полагал, что убедил их, так как это был именно вид логики, какой был принят в их религии, или это должно было их убедить, если они еще не были убеждены. Я удивился бы, если бы это достигло разума сомневающегося человека, который сказал, что уши богов из камня.

— Все в порядке, — прошептал Гор Хаджус. — Дар Тарус со мной.

— Осветить храм, — приказал я. — Встаньте и смотрите!

Вспыхнул свет, и люди поднялись на ноги, дрожа от ужаса.

Все глаза взирали на алтарь, и то, что они там увидели, казалось, сокрушало их. Некоторые женщины пронзительно закричали и упали в обморок. Все это убедило меня, что никто из них не принимал бога сколь-нибудь всерьез, и теперь, когда они предстали перед абсолютным доказательством его сверхъестественной силы, они были полностью сбиты с толку. Там, где моментом раньше они видели живую жертву, лежал лишь покрытый пылью человеческий череп. Уверяю вас, что без объяснений это могло показаться сверхъестественным, так быстро Гор Хаджус пробежал от постамента идола с черепом жреца и вернулся, ведя с собой Дар Таруса. Я немного беспокоился, как будет реагировать на это Дар Тарус, не более искушенный в обмане, чем остальные фандалиане, но Гор Хаджус прошептал ему на ухо "Для Валлы Дайи", и он понял, в чем дело, и не сопротивлялся.

— Великий Тур сердит на народ, — объявил я. — Много лет они отрекались от него в сердцах своих, даже когда поклонялись ему. Великий Тур гневается на Заксу. Только Закса может спасти народ Фандала от уничтожения! Вон из храма! Никто тут не должен оставаться, кроме Заксы, высшей жрицы Тура. Тур должен поговорить с нею наедине.

Я заметил, что Закса изрядно съежилась от испуга.

— Разве джеддара, высшая жрица Тура, боится предстать перед своим господином? — спросил я устами Тура. Челюсть женщины дрожала так, что она не могла ответить. — Повинуйтесь! Или Закса и весь народ ее будут сожжены заживо! — Я сильно повысил голос.

Как неразумный скот, они повернулись и побежали к выходу, а Закса, с коленями, трясущимися так, что она едва могла стоять прямо, заковыляла, шатаясь, за ними. Один из пэров увидел ее и толкнул назад, но она, визжа, бросилась за ним, когда он отошел. Тогда другие подтащили ее к алтарю и грубо бросили, а кто-то даже погрозил ей мечом, и я тут же громко предупредил, что джеддаре не должно быть причинено никакого вреда, если они не желают, чтобы гнев Тура пал на них. Они оставили ее лежащей у алтаря, и так слаба она была от испуга, что не могла даже подняться.