– С утра?.. В правильном направлении движется мир!.. Чем больше пьющих, тем скорее цивилизация придет к циррозу!

Никто не переспросил, что такое цирроз, а жаль, у меня есть хороший ответ, а Фицрой спросил быстро:

– Какие новости?

– Пока ждем, – сообщил я. – Граната брошена, но посмотрим, взорвется ли… И как взорвется, если взорвется.

– Как принцесса?

– Подождем завтрака, – ответил я. – Конечно же, ее разговорили и все выяснили. Теперь они хотят на этом сыграть. Если вы еще не поняли, мы в той части Нижних Долин, что именуется герцогством Алых Маков…

Рундельштотт промолчал, судя по его лицу, знает, а Фицрой ахнул:

– Это те, что освободились… или почти освободились? Эта часть почти самостоятельная?

– И жаждет стать не просто самостоятельной, – подчеркнул я, – а не упустить шанс подвинуть Орландию на троне, так как наш хозяин, герцог, принадлежит к более древнему роду королей, чем Орландия. А вы над чем ломаете головы?

– Как спасти ее высочество, – отрезал Фицрой. – А что еще?

– Как спасти? – переспросил я. – Да это запросто!.. Способов сотни. Если не тысячи. Например, ночью взобраться по стене к ее окну. Можно пригнать в замок пару коров на продажу, а там улизнуть и пробраться в комнату принцессы. Можно…

Я перечислял и перечислял, но их лица все мрачнели, наконец Фицрой сказал в нетерпении:

– А что-нить пореальнее? В окно не влезть, как и принцесса не протиснется в ту щелочку. Коров у тебя купят на входе в замок, а самого тут же повернут спиной и пнут в зад.

Рундельштотт проворчал:

– Даже и не знаю… Просто перебить всех? Но люди вроде бы хорошие…

Я сказал твердо:

– Хорошие люди – это мы. А все остальные… в зависимости. Так что и здесь. Даже самый прекрасный на свете человек, но если он против нас, то это последний мерзавец, а не прекраснейший! И у нас полное право его убить, утопить в сортире или просто перерезать глотку, как обычному барану.

В дверь постучали. Я видел, как все насторожились, Фицрой протянул руку к мечу, Рундельштотт повернул посох набалдашником в ту сторону, только Понсоменер не шелохнулся, будто чувствует, кто в коридоре.

– Войдите, – крикнул я.

Дверь открылась, через порог переступил осанистый глерд, я узнал в нем мужа той словоохотливой женщины, что вовремя сообщила мне о непомерной ревности герцога.