И все же Крысолов понимал, что сколь бы ни были велики ресурсы острова, у всего человечества их все равно больше. И он ждал, когда хоть какие-то люди с большой земли дадут о себе знать. Он верил, что кому-то все же захочется вернуть человечество в океан. Вот только вряд ли он ожидал, что этот кто-то окажется одиночкой вроде меня. Но как вышло, так вышло. Появились тут именно мы, и тень единорога снова замаячила в умах жителей острова.

Форсайт поделился со мной идеями насчет проведения самой операции по возвращению контроля над подводной базой и батипланом. Он считал, что высадиться должны только его бойцы с ним самим во главе, а мы, зависнув над океаном, будем ждать, когда схватят Урмана. Причем, оказалось, только двое разведчиков отправятся в жаберных скафандрах. Они осторожно, не поднимая шума, проникнут в док, и если там все спокойно, дадут сигнал о возможности начала штурма. Для остальных предназначались четырехместные мини-субмарины, закрепленные сейчас в бомбовых отсеках гравилетов.

Такой подход к переброске десанта пришелся мне по душе, так как очень уж не хотелось внедрять себе в вену катетер и влезать в мышечную ткань биотехов. Но я искренне удивился, зачем нам ждать завершения штурма, да еще разведчиков предварительно высылать, когда на базе не может быть никого, кроме Урмана. А его ведь и соплей перешибить можно, так что силы явно избыточные, даже с учетом возможных неожиданностей.

Но мои доводы лейтенанта не убедили. Он даже не попытайся как-то объяснить причины рождения такого странного, на мой взгляд, плана, а просто поднялся со своего места и принялся отдавать команды десантникам. Двое, как и предполагалось, облачились в жаберные скафандры, достав их из непрозрачных пластиковых контейнеров, задвинутых под сиденья. Я разглядел на боковине ближайшего ко мне контейнера небольшую, набитую через трафарет надпись желтыми буквами на темно-зеленом пластике. «Жаберный Жидкостный Скафандр». Все слова по-английски, каждое с прописной буквы. В моей голове тут же родилась русская аббревиатура — ЖЖС. В тот момент я думал о Каталоге, а черновые файлы к нему мы с Ольгой вели на родном языке.

Что-то этот Форсайт знает такого, о чем нас в известность не ставит, — сказал мне на ухо Алекс, чтобы другие не слышали.

Это было очевидным и без его замечаний. Но меня интересовало не только и не столько что именно от нас скрыто, сколько зачем это делается или почему. Подумалось, что как-то чрезмерно я проникся доверием к Крысолову, да и, в общем-то, на пустом месте, если уж всерьез говорить. Но, с другой стороны, на базу его ребята могли спокойно попасть и без нас. Не факт, что они бы управились со «Шпиком», поскольку о современных технологиях тридцать лет назад никто и не мечтал, а знания островитян дальше не продвинулись. Но не обязательно ведь знать физические принципы, приводящие устройство в действие, чтобы управляться с этим устройством. Подумали бы, попробовали, может и дошли бы до всего методом, как говорят, научного тыка. С этой позиции само наше участие в операции говорило о том, что никаких камней за пазухой Крысолов не держит. Иначе бы запер в клетке, и дело с концом. А то и похуже что-нибудь.