Другой вопрос, что для выстрелов в спину нужно оружие. И не шокер какой-то, а пушка со стопроцентным останавливающим действием и, желательно, со стопроцентной убойностью. Но ее не спрячешь так запросто!

Оружие и стало второй деталью моей догадки. Я вспомнил крошечный пистолетик Альбиноса, выстрел из которого легко сносил голову здоровенному мужику. Пневматическая плевалка, снаряженная спрятанными в герметичную оболочку пулями из щелочного металла. Контакт с водой, а ее в теле полно, и тут же готово дело. Вооруженного таким стволом агента надо научить лишь попадать в голову с близкого расстояния. А поскольку пулек в пистолетике я насчитал штук сорок, калибр-то крошечный, то в случае промаха ошибку можно было исправить раньше, чем противник успеет добраться до стрелка.

Я понял, что все мы ходили по краю пропасти. И стоило нам найти личинки самим, Урман бы точно нас перебил. Гарантировано.

Получалось, что Форсайт, в общем-то, прав, и разведчики нужны перед основной высадкой. И не так уж безопасен Урман, как мне казалось. Выходило, что это я проморгал угрозу. И сам рисковал, и друзей едва не подставил. И чтобы не подставить еще и десантников, мне следовало с лейтенантом все же поговорить. Только не в том ключе, в котором собирался, а в прямо противоположном. Предупредить его о возможной опасности, пусть пока и чисто умозрительной, вычисленной, что называется, на острие логического пера.

Выслушав меня, Форсайт нахмурился. И понятно было, что не из-за внезапно осложнившейся обстановки, а от того, что я не рассказал об этом раньше. Разведчики-то уже внизу. Мне стало до ужаса неловко. Хотя, война есть война, на ней без неожиданностей не обойтись.

— Ладно, — произнес Форсайт после недолгой паузы. — Бойцы и не к такому должны быть готовы. Их двое, и они неплохо обучены. И знают базу.

Я видел, что он успокаивает сам себя. Но вот что странно, он ведь и до полученной от меня информации выглядел напряженно. Да и сам план операции, отправка разведчиков, прочие предосторожности, говорили о том, что какие-то трудности ожидались. И я решил напрямую спросить, какие.

Форсайт ответил не сразу. Он словно взвешивал в течение пары секунд, стоит ли говорить. Потом все же решился.

— Операция планировалась с учетом гипотетической возможности силового противодействия. — В этой фразе он взвесил каждое слово, прежде чем его произнести.

Я не понимал почему. Мы в одной команде, нам вместе придется погружаться на субмаринах. Наша информированность ему в любом случае на пользу. Хотя… Был один вариант, при котором делиться подробностями гипотетической возможности с нами не стоило. Только один. Если полученная нами информация никаким образом не могла помочь ни нам, ни всей команде.