Старик поцеловал оскверненную землю…

Ветер теребил королю отросшие волосы, метался повсюду, ужасаясь увиденному. Жужжали непотревоженные мухи. Редкое карканье воронов подчеркивало ужасную картину.

Он видел, как раб разгреб пропитанную мерзкой жижей землю и под его ладонями показался череп. С ужасом глядя на старика, он едва заставлял себя дышать. А тот собрал грязь и принялся лепить лицо на черепе, все время бормоча молитвы на резком, непонятном языке. Потом он с ужасающей осторожностью содрал кожу с лица одного из шранков и наложил ее на глиняное лицо.

Он нежно разгладил все поверхности: лоб, брови, губы, щеки. А Сорвил смотрел и слушал, пока дребезжащие звуки его голоса, бормочущего молитвы, не превратились в дым, в котором потонули все остальные звуки.

И в этом нечеловеческом черепе невероятным образом проступила жизнь.

Глаза Ятвер резко открылись.

– Богиня улыбается, – тяжело вздохнула земля.

Старик припал перед ней, замерев на месте, как человек, которого застали за совершением какого-то непристойного дела. Дрожь пробежала по земле. Шероховатые руки вырвались из-под поверхности… Кости, покрытые остатками плоти. Извивающиеся черви.

Раб отступил назад, шатаясь, прижался к пораженному королю.

Богиня вылезла из-под земли. Счистила с тела грязь и густую жижу, обнажив ребра, похожие на гребень из слоновой кости. Дотянувшись до живота, вычерпала грязь из своего чрева…

Сама земля под ногами кряхтела и постанывала, сетуя на космологическую проекцию существа, слишком выбивающегося из жизненных рамок.

Достав мешочек из впадины под животом, она протянула его, сжимая грязными, костлявыми пальцами. Она улыбалась. Кровавые слезы струились из земляных глаз. Люди, охваченные скорбью по бесконечному Дару Богини, печально вздохнули…

Столько рожденных детей…

Столько ушедших.

Король упал на колени и подполз вперед, чтобы принять ее Дар, словно блудный сын. Он осторожно взял жесткий и холодный, как язык мертвеца, мешочек, словно из рук прокаженного. Он едва видел его в слепящем свете, льющемся из глаз Праматери. Сорвил оглянулся, посмотрев на раба, который всхлипывал от радости и ужаса… А потом обернулся назад, к Богине…

Но ее уже не было, осталось лишь чудовищное, уродливое лицо над разрытой могилой.

– Что это было? – крикнул король рабу. – Что?

Раб ничего не ответил. Он поднялся на ноги, с трудом отойдя от жуткого создания, вновь обратившегося в мертвеца. Потом с трудом забрался на гору наваленных трупов и остановился у копья, торчащего на его вершине.

Сорвил умоляюще позвал его…