– На колени! – прошипел он, когда Сорвил шагнул в узкую полосу света.

Не обратив внимания на его слова, король Сакарпа, нагнувшись, вошел внутрь и остановился, моргая от яркого света. Три бронзовых светильника висели на подвеске с тремя рожками, установленной высоко на центральном столбе, но ни один из них не горел. Сорвил однажды спросил Эскелеса, зачем он носится со светильниками, если сам может зажигать огни одними словами. «Потому что светильники горят независимо от того, помню я о них или нет, – сказал он. – Только подумаешь о всяких пустяках, что скребут на сердце…» Анасуримбор Серву, видимо, не тяготила ноша колдовского освещения: в углу, мерцая, зависло пятно слепяще-белого света, словно украденная с неба звезда. Его блеск освещал неясные узоры на красноватой ткани стен – оккультные знаки или растительные мотивы, – оставляя всю мебель в комнате во мраке. Сундуки. Походная кровать, почти такая же, как его собственная, если не считать роскошных одеял и подушек, лежащих на ней. Письменный столик со складными стульями из ткани. Топча ботинками ковры, Сорвил будто наносил им оскорбление: на них были вытканы черным с серебром пейзажи, стилизованные под экзотический вкус. Воздух был наполнен незнакомым ароматом.

Гранд-дама сидела, склонившись над письменным столиком. На ней не было ничего, кроме шелковой ночной сорочки. Она читала, свесив голову набок, и волосы ленивыми светлыми волнами падали на правое плечо. Босые ступни она завернула за передние ножки стула – недостойная поза, больше всего придающая ей эротичности. Шелк свободно обнимал грудь, плотно обтягивал бедра. Вид гладких, как у маленькой девочки, ног окрашивал желание Сорвила особенно жгучим стыдом.

Грех. Все в Трехморье, прекрасное или внушающее благоговейный трепет, испорчено грехом.

– Ты показался странным моему брату… – сказала она, полностью поглощенная рукописными строчками перед глазами.

– А мне твой брат показался странным.

Этот ответ вызвал легкую улыбку и привлек внимание. Она обернулась, не заботясь о том, что он забыл, как дышать, видя ее обнаженные колени.

Сорвил изо всех сил старался напомнить себе, что всему причиной ее молодость, а на самом деле она самая могущественная женщина во всей Эарве и недалеко ушла от своей матери-императрицы… которая была блудницей.

– Ты пришел поблагодарить меня или посвататься?

Король Сакарпа нахмурился.

– Поблагодарить.

Ее глаза внимательно оглядели его с такой дерзостью, за которую в Сакарпе высекли бы жену или дочь.

– А этот мешочек… который висит у тебя на бедре… Где ты нашел его?