Не дождавшись ответа, Арейн кивнула и пригубила чай.

– Я еще не решила, что делать с мальчишкой Аррика. К его так называемой магии музыки надо присмотреться, но я пока не придумала, как ее использовать.

– Это не магия, – возразила Лиша. – По крайней мере, не в привычном смысле. Он просто… завораживает подземников, как жонглер управляет настроем толпы. Это полезное искусство, но чары кончаются, как только он перестает играть, и он никого не смог этому научить.

– Из него может получиться хороший герольд, – задумалась Арейн. – Лучше хлыща, племянника Джансона. Впрочем, любой будет лучше!

– Я бы предпочла оставить Рожера при себе, ваша светлость, – сказала Лиша.

– Ого! Вот как? – весело спросила Арейн и ущипнула Лишу за щеку. – Ты мне нравишься, девочка. Не боишься говорить напрямик.

Она откинулась на спинку стула, глядя на Лишу, и вскоре пожала плечами:

– Я сегодня добрая. – Она налила всем свежий чай. – Оставь его себе. Теперь что касается так называемого Избавителя…

– Меченый не утверждает, что он – Избавитель, ваша светлость, – заверила Лиша и фыркнула. – Ночь, да он голову откусит любому, кто посмеет так его назвать!

– Что бы он ни утверждал, люди в это верят, – возразила Арейн, – о чем свидетельствует внезапная смена названия вашей деревушки… без королевского дозволения, между прочим.

Лиша пожала плечами.

– Так решил городской совет. Я тут ни при чем.

– Но ты не возражала.

Лиша повторила свой жест.

– Ты веришь в это? – Арейн заглянула ей в глаза. – Он – вернувшийся Избавитель?

Лиша долго смотрела на мать герцога.

– Нет, – наконец сказала она.

Уонда ахнула, и Лиша нахмурилась.

– А твоя охранница, похоже, не согласна.

– Не мое дело указывать людям, во что им верить, а во что нет.