Арейн кивнула:

– Вот именно. Как и не дело вашего городского совета. Джансон уже написал королевский указ об отмене переименования. Если ваш совет хоть немного соображает, он мигом перепишет дорожные знаки.

– Я сообщу об этом, ваша светлость, – ответила Лиша.

Арейн сощурилась, услышав столь уклончивый ответ, но ничего не сказала.

– А беженцы? – спросила Лиша.

– Что – беженцы?

– Вы примете их?

Мать герцога хмыкнула:

– И куда мы их денем? Чем накормим? Думай головой, девочка. Энджирс их примет, но форт столько не выдержит. Пусть растекаются по весям вроде вашей. Метчики и солдаты, которых я отправлю в Лощину, окажут всяческую поддержку нашим соседям в час нужды, и мы забудем о поставках дерева, которые Лощина не выполнила.

Лиша поджала губы:

– Этого мало, ваша светлость. Люди спят по трое под одним одеялом, дети бегают в обносках. Если у вас нет запасов еды, пришлите одежду. Или шерсть из Пастушьего Дола, чтобы мы сами сшили. Кажется, сейчас сезон стрижки?

Арейн мгновение поразмыслила.

– Я отправлю несколько телег с необработанной шерстью и пришлю сотню овец.

– Две сотни, – поправила Лиша, – причем не меньше половины – случного возраста, и сотню молочных коров.

Арейн нахмурилась, но кивнула:

– Хорошо.

– И посевной материал из Крестьянского Пня и Опушки, – добавила Лиша. – Самое время сажать, и у нас достаточно рук, чтобы расчистить землю и вырастить богатый урожай, если хватит зерна для посева.

– Это в наших общих интересах, – согласилась Арейн. – Вы получите все, что мы сможем выделить.

– Откуда вы знаете, что мужчины договорятся о том же? – спросила Лиша.

– Мои сыновья шнурков не завяжут без Джансона, а Джансон служит мне. Они не только решат, как он посоветует, но и до гробовой доски будут уверены, будто сами это придумали.