Лиша все же испытывала сомнения, но мать герцога только пожала плечами.

– Сама услышишь, когда твои мужчины вернутся и сообщат, о чем они «договорились». А мы пока допьем чай.

– Зачем вы предстали перед троном плюща? – спросил Райнбек.

– Красийцы – общая угроза, – ответил Меченый. – Беженцы заполонили веси, накормить и приютить их непросто, а когда красийцы пойдут на Лактон…

– Глупости, – оборвал его принц Микаэль. – Хоть покажи лицо, когда говоришь с герцогом.

– Прошу прощения, ваше высочество, – слегка поклонился Меченый. Он откинул капюшон, и в солнечном свете, лившемся из окон, метки словно поползли по его коже, как живые. Тамос и Джансон уже видели его лицо и сохранили спокойствие, но остальные не сумели скрыть потрясение.

– Создатель, – прошептал Петер и начертил перед собой метку.

– Поскольку у тебя нет имени, полагаю, ты хочешь называться лордом Меченым? – спросил Микаэль, пряча удивление за насмешкой.

Меченый покачал головой и блекло улыбнулся:

– Я такой же крестьянин, как мои друзья, ваше высочество. Ни в каком краю я не лорд.

Микаэль фыркнул:

– Происхождение происхождением, но мне трудно поверить, что человек, который строит из себя Избавителя, не мнит себя лордом голубой крови. Или ты считаешь себя выше этого?

– Я не Избавитель, ваше высочество, – возразил Меченый, – но никогда не утверждал и обратного.

– А твой рачитель из Лесорубовой Лощины считает иначе, о чем пишет лично. – Пастырь Петер помахал стопкой листов.

– Он не мой рачитель, – нахмурился Меченый. – И может верить, во что хочет.

– Вообще-то, не может, – перебил Джансон. – Представитель рачителей Создателя в Энджирсе подчиняется его преосвященству пастырю и Совету рачителей. Если он проповедует ересь…

– Умно подмечено, Джансон, – сказал Петер. – С этим надо разобраться.

– Возможно, Совету рачителей стоит призвать и допросить рачителя Джону, ваше преосвященство, – заметил Джансон.

– Верно! – Микаэль взглянул на брата. – Поторопись с этим, братец.