А повар сказал:

– Ну вот еще выдумала, как же мы без тебя обходиться будем?

– Так тебе же моя стряпня не нравилась, – напомнила Зена.

– Да хороша твоя стряпня, это я для порядка недовольство высказывал!

Как бы там ни было, но Зена быстро собралась и еще раз махнув кирасирам, рысью погнала лошадь в сторону небольшого города, до которого было пять миль.

Для застоявшейся в обозе лошади, это было не расстояние и скоро – уже в сумерках, Зена прибыла к трактиру на окраине городка. Возле коновязи дремали четыре мула, а с крыльца спускались их хозяева – четверо подвыпивших путников, которые, между собой, продолжали обсуждать высокие цены и недостаточно приветливого хозяина.

– И все же, Криклый, я бы его мордой по стене повозил. За такие слова у нас наказывают…

– Вот, когда он к нам приедет, тогда и накажешь, а здесь он у себя дома…

– О, смотрите, бабуся на дорогой лошадке! – воскликнул другой из четверки, заметив Зену.

Та соскочила на землю и крикнула:

– Хозяин, лошадь прими в конюшню!

На ее властную окрик выглянул бородатый мужик в фартуке и заметив дорогую лошадь, быстро сбежал по ступеням, растолкав зазевавшихся посетителей-скандалистов.

– Прикажете расседлать? – спросил он, беря лошадь под уздцы.

– Расседлай, спинку протри, ну и овес, чтоб без жучков.

– Разумеется, добрая женщина!

– Ты это – погоди лошадку уводить, – очнулся один из четверки и попытался выхватить уздечку из рук работника.

– Ну-ка, грабли прибери, пока не обломала, – строго заметила Зена и сбросив на землю седельные сумки, больно ткнула хама в солнечное сплетение.

– Уй-уй-уй… – завыл тот, скрючиваясь.

– А ты чего такая неуважительная, бабуся? – возмутился старший в этой компании.

– Хочешь чтобы объяснила? – спросил Зена и холодное лезвие кинжала коснулось горла слишком смелого хама.