— Технецизировать, — поправил первый.
— В общем, чтобы во всем мире были технеты. Мы ведь когда-то весь этот мир населяли, от океана до океана. Это потом уже нас оттеснили, потому что взялось откуда-то множество людей. Вот тебе и вся великая тайна: когда будет дан приказ подниматься и расселяться по старым нашим местам. В какой день. Но этого люди никогда не узнают. Пока мы не начнем. А тогда поздно будет.
ведь потому откуда-то узнают.— Да и мы до тех пор не узнаем, — сказал второй.
второй.— Я вот и не хочу знать, — сказал первый.
— И я не хочу, — присоединился Милов.
— А хоть бы и хотели: не положено, — успокоил их третий. — А не положено — значит, и не будет. Много есть вещей, которые не положены. Вот например, доставили тебя в ремонт — сиди и жди команды. Ты, может, и хотел бы встать и уйти по своим делам, да вот не положено — и дело с концом.
— Хотел бы, да не уйдешь, — сказал Милов уверенно. — Не так всё задумано, чтобы кто-то взял и ушел.
— Это кто не знает, — сказал второй. — Уйти-то как раз просто. Но если после этого тебя еще раз остановят, то путь один: на списание и на протоплазму. А кому же охота на протоплазму раньше времени? Правда тебе, собрат, и так уж не много осталось, — повернулся он к Милову. — Износ у тебя, судя по виду, уже серьезный. Хотя и не безнадежный. Да все равно, начальство — оно точно знает, когда кончится твой ресурс.
«Дурак, — подумал Милов. Нашел веселую тему для разговора. Хотя — видно, так у них принято. Не люди ведь, так что о простой деликатности и представления не имеют…»
— Начальство Знает, — откликнулся он вслух.
— Да что уж, — вмешался первый, — до начальства, может, и вообще дело не дойдет. Скорее, тебя и ремонтировать-то не станут. Стоит ли заниматься ремонтом, если у тебя ресурса осталось — всего ничего? Могут и сразу списать. Я бы вот тебя сразу списал, и самому тебе было бы спокойнее. А то они с тобой, видно, серьезный разговор затеяли, встряску-то тебе дали, как новенькому, — видели мы, как тебя приволокли…
— А ты зачем мне это говоришь? — сказал Милов с досадой. — Ты же меня на что подбиваешь? Не знаешь? Так я тебе скажу: ты меня, честного собрата, подбиваешь на то, чтобы я вот прямо сейчас встал и пошел. — Он повернул лицо к двери, единственной в этом тесноватом и без окон помещении, где всей мебели было — четыре деревянных топчана без намека на какую-нибудь подстилку. — Потому что, мол, раз все равно на протоплазму, то терять нечего, беги знай… Как же это у тебя возникают такие мысли, собрат?
— Встанешь и пойдешь, — усмехнулся второй, — да только не дальше этой вот двери. Чуть отворишь ее — подкатится к тебе один, выдаст верхним манипулятором по твоей панели, и опять будешь полдня приходить в себя.