– Нет… Что это вы такое говорите?

– Дитя, я забыл, кто я есть. Я запутался. Мне нужно отстраниться от суетного мира и снова обрести самого себя. Я рискую потерять душу.

Сочия возразила монаху, воспользовавшись его же собственными доводами.

Кастрересонцы пошли в атаку еще до того, как девушка и старик успели забраться на стену. Их зажали в толпе возле ворот и едва не вынесли из города, но тут на помощь пришли отнюдь не девические манеры Сочии.

Хорошего места на стене занять не удалось – там уже давно все было занято.

Беспорядочной толпой, натыкаясь друг на друга, кастрересонцы сбежали с холма к Инконжу. Это совсем не было похоже на четко организованное наступление.

– Какая глупость! – простонал брат Свечка. – Этим городом правят глупцы!

Ему было наплевать, что кто-то из этих глупцов стоит рядом с ним на крепостной стене, ведь они должны были сейчас быть внизу, вместе с теми, кто идет на верную смерть.

Вскоре оказалось, что советники Кастрересона, возможно, вовсе не так глупы. Огромная толпа, подгоняемая страхом и воодушевлением, способна на многое.

Благодаря безусловному численному превосходству кастрересонцам удалось пробиться за частокол, за которым начинался мост, и отбросить солдат патриарха. Многие оказались отрезанными. Несколько воинов главнокомандующего бросились в Лаур и поплыли к своим. Защитникам города удалось захватить недостроенную сторожевую башню на западной стороне моста. Потом они начали осаду второй башни, восточной.

Неприятель удерживал башню почти два часа. За это время подтянулась патриаршая артиллерия и отряд арбалетчиков. По мосту велся непрестанный огонь. Стреляли не только обычными снарядами, но еще и чем-то странным, что взрывалось с громким шумом и запахом серы. Кастрересонцы несли потери, но все же сумели захватить вторую башню.

Солдаты армии патриарха не стали ее отбивать.

Вместо этого они быстро возвели деревянные башни, с которых уже вечером начали обстреливать башни, отвоеванные по обе стороны моста, и сам мост.

Зеваки на стенах Кастрересона рвали глотки и вопили от радости.

Но брат Свечка молчал. Молчала и Сочия Рольт.

Девушка все поняла: патриаршее войско, в отличие от них, не понесло таких ужасных потерь.

Эта победа ничего не решала. Особенно если потери кастрересонцев будут слишком велики. Тогда они просто не смогут защищать стены вокруг всего города в случае неожиданных атак неприятеля, а атаки эти наверняка еще впереди.

Только после наступления темноты стало ясно, чем заплатил Кастрересон за необдуманное решение. Рыдания и крики отчаяния, доносившиеся из-за крепостных стен, наверняка ласкали слух неприятеля. Более тысячи горожан погибло, раненых и изувеченных было еще больше. Некоторые семьи потеряли всех своих кормильцев. И многие еще потеряют, когда заражение крови сделает свое дело.