– Он был мужчина, а мужчины все такие.

Хильда кивнула, но тему развивать не стала и переключилась на повседневные дворцовые дела.

Явившись по приглашению сестры на аудиенцию в ее личные покои, Элспет склонилась в глубоком поклоне, следуя всем правилам дворцового этикета.

– Эли, встань. Встань сейчас же. Здесь никого нет, кроме нас. Не будем играть в эти игры.

Элспет послушно распрямилась, твердя про себя наставления Ферриса Ренфрау: покладистая и послушная. Но когда она подняла глаза и увидела выступившую из тени в полосу света сестру, то не смогла сдержать удивленного вздоха.

– Ты хорошо ешь? – спросила она.

Сестра ужасно постарела.

– Быть императрицей труднее, чем я думала, – ответила Катрин, бросив на Элспет неприязненный взгляд. – Когда на троне был отец, казалось, ему это легко дается. Все делали то, что он им приказывал.

Элспет молчала, не зная, что ответить.

– Как бы я хотела уметь вызывать молнии. Мигом бы испепелила этих стервятников.

– Да, хорошо бы, – согласилась наследная принцесса, хотя сама она, возможно, испепелила бы совсем других людей.

– А Джейм… Элспет, ты и представить себе не можешь, как это страшно – днями напролет волноваться, не спать ночами, думая о том, какие ужасы ему там угрожают.

Элспет и правда представить себе не могла. Она тоже волновалась, но не так сильно, как Катрин. Даже если в Диреции Питер и его союзники потерпят сокрушительное поражение, ее лично это не коснется. Разве что сестра решит выместить на ней свое отчаяние.

– Есть не могу. Спать не могу. Сосредоточиться на императорских обязанностях не могу.

– А тебе станет легче, когда все выяснится?

От этого вопроса уже почти впавшая в истерику Катрин чуть опешила.

– Что?

Элспет решила, что надо спросить как-нибудь по-другому.

– Ммм… Я просто думаю: разумно ли так изводить себя, ведь исход дела еще неизвестен…