– Прыгай назад, – он подхватил Жуть и запихнул ее, недовольно скрипящую, в тепло, – хватит, отдохнули.

Морозец? А это хорошо. Снег закончится. Даже если ребятишки с волком и догонят, он их хотя бы рассмотрит. А коли рассмотрит, то и бой даст. Все лучше, чем остаться в белом киселе, закручивающем и не отпускающем. Морхольд зашагал куда бодрее, надеясь выйти к какому-то жилью. Или его остаткам. Просто к крыше над головой… да, под крышу бы, стало бы легче.

Снег начал утихомириваться через несколько минут. Холод наползал все ощутимее, падал сверху тяжеленной махиной, заставив двигаться быстрее.

Хуже всего приходилось с одеждой и лицом. Промокшая ткань начала твердеть буквально на глазах. Морхольд бежал, видя просветы в хороводе вокруг, надеясь отыскать хотя бы какое-то укрытие, чтобы переодеться. И, если повезет, развести костер. Если окажется, что его след потеряли. На это он надеялся больше всего.

Но сбрасывать маскхалат пришлось посреди степи. Когда снег совсем успокоился, совершенно негаданно тучи раздернуло в стороны и на небо, переливаясь перламутром, выкатилась луна, ждать чуда уже не стоило. Насколько хватало взгляда – курганы, степь и снег. И все. Никаких развалин, больших сугробов, прячущих под собой брошенный транспорт, ничего.

Халат, жесткий, негнущийся, Морхольд как смог свернул и приторочил к рюкзаку. Шарф пришлось упаковывать внутрь. Вязаная шапочка-маска пришлась кстати. Он посильнее затянул капюшон, повертел головой вокруг, стараясь высмотреть на снежном покрывале несущиеся за ним черные точки. На какой-то краткий миг показалось что вон, вон, там, кто-то есть. Но, приглядевшись, понял ошибку. Да, пусть и пока, но след потеряли. Вот только на сколько?

Верить в удачу, заставившую ребят с шестами, украшенными черепами, не выходило. Хоть ты тресни, но никак не получалось. Опыт подсказывал – жди их в гости. Не сейчас, позже, но жди. Со следа они просто так не сойдут. Готовься.

Луна светила мертвой серебристой зеленью. Снег искрился, переливаясь в ее лучах. Наверное, лет двадцать назад Морхольд бы восхитился такой красотой и даже постоял бы подольше, любуясь. Вот только потом он вернулся бы или в теплый дом, или в нагретый автомобиль. Сейчас возвращаться некуда.

Он поправил снаряжение и покатился вперед, понимая, что теперь можно и пробежаться. И все же найти укрытие на ночь. Сил осталось не так и много. Километра на три, наверное. А потом все, Бобик сдох. И даже, если судить по запаху из-под куртки, начал разлагаться.

Наст прихватило крепко. Лыжи скрипели, порой что-то потрескивало. Катиться стало чуть сложнее. И холод вовсе не думал останавливаться, даже наоборот. Когда Морхольд перестал чувствовать собственный нос, стало ясно, что ляжки стали чужими вообще минут десять назад. Чужими или деревянными, без разницы.