А’Ярк кивнула:

— Вождь поселенцев. Улыбчивый.

— Улыбчи… — Лицо Бена озарила догадка. — Оррин Голт. Ты имеешь в виду Оррина Голта!

— Ор-рин-голт, — проговорила А’Ярк. — Я убиваю Орринголт. И всех с ним. — Она изложила вслух свои догадки, которые обдумывала с тех самых пор, как увидела самозванцев. — Он нападает на нас днем. Хитрит ночью — чтобы нападать снова днем.

Бен опустил оружие:

— Ты хочешь сказать, что Оррин уже проделывал такое раньше?

— Поселенцы мстят за нападения, которых нет, — поведала А’Ярк. — Я не известно, что делают поселенцы. Но я известно, что делают тускены.

Она быстро перечислила несколько мест, где случались нападения. Бен знал пустыню не так, как она, и в ответ стал задавать вопросы. А’Ярк объяснила.

Наконец он погасил меч и спрятал под одеждой.

— А’Ярк, твой народ оклеветали. То, что сделал Оррин, запрещено у моего народа. Табу. И он вовлек в это Джейба. Если ты позволишь мне забрать мальчика, я сделаю так, что никто из них больше не причинит вам вреда.

А’Ярк не отступалась.

— Месть должна быть наша. — Она окинула Бена внимательным взглядом. — И ты не говоришь от поселенцев.

Человек поскреб поросший волосами подбородок:

— Да, ты права. Не говорю. Теперь это вообще не моя обязанность. Но сами вы тоже удовлетворения не добьетесь. У вас не хватает сил, чтобы угрожать оазису, я прав?

Она промолчала.

— Так я и думал. — Бен кивнул на воинов, которых пощадил. — Если вы… потерпите еще день, я найду способ добиться справедливости для вас.

А’Ярк не знала, что значит «справедливость». К’Шик и Шарад были битком набиты бессмысленными словами. Но намерение Бена она угадала.

— Я должна видеть эту спра-вед-ли-восссть, — ответила она, прошипев последний слог. — Чтобы знать.

Бен кивнул:

— Думаю, я понял. Способ есть.