— Камирутты не бегут с поля боя! — гордо произнес Эврис. Чертова кровь опять вязла свое.

— Вот, теперь я узнаю своего собрата, так держать, — осклабился он. — А насчет отдохнуть… У меня полно сил, энергия так и бьет через край, так что даже если бы я и захотел отдохнуть и поспать, то попросту бы не смог.

— Как скажешь. Отправляемся менее чем через час, будь готов.

— Я всегда готов.

* * *

Мара уже не первый час сидела в подвале своего дома вместе с еще двумя десятками женщин и детей и слышала наверху шум, словно отрывистое стрекотание множества кузнечиков, а иногда доносился и короткий рев, будто рычит какое-то огромное разъяренное животное. Она прижималась к матери и старалась не плакать, хотя слезы так и лились из ее глаз. Тусклая свеча, находящаяся в круге сидящих людей, тускло освещала их лица. Все смотрели в пол или на огонь. Из-за слез, застилающих глаза, Мара видела все вокруг немного размыто, а свет свечи ей казался множеством огоньков, нервно дрожащих в темном подземелье. Когда она сильно моргала, чтобы выжать слезы из глаз, то на мгновенье видела понурые лица взрослых и такие же, как у нее, заплаканные глаза других детей, большинство из которых она знала и с которыми дружила. Иногда кто-то из ребят что-то пытался сказать, но их матери или бабушки прикладывали палец к губам и тихо шипели, прося не нарушать тишину, хотя ее все равно нарушали шмыганья носов детей, тщетно старающихся плакать тихо. Лишь один мальчик с взъерошенными волосами, выглядящий лет на десять, не издавал ни звука. Мара никогда его раньше не видела.

Шум снаружи начал нарастать. «Рев зверя» становился ближе и сильнее, «стрекот кузнечиков» больше не казался отрывистым, а стал похож на белый шум, тоже ставший ближе. Время от времени стены и сырая земля под ногами слегка вздрагивали, а с потолка осыпалась пыль, покрывая головы тонким слоем. Среди общего шума стали слышны голоса. Все в подвале, казалось, напряглись еще сильнее и даже перестали дышать, со страхом всматриваясь вверх, туда, где был небольшой железный люк, закрытый изнутри массивным замком.

Когда показалось, что голоса исчезли, сверху послышались шаги и звуки разбивающейся мебели. Спустя минуту крышка люка дернулась, потом еще раз, но замо́к был слишком крепким. Вновь стало тихо, потом послышались быстро удаляющиеся шаги, и когда все уже вздохнули с облегчением, прогремел взрыв. Земля под ногами вздрогнула, с потолка посыпалась целая масса пыли и песка, а единственная свеча погасла. Взрослые бросились на землю, заслоняя ревущих детей и свои головы. Больше взрывов не было и все взглянули на то место, где когда-то был железный люк. Теперь там зияла неровная дыра, а железная дверца валялась сбоку от лестницы. Несмотря на то, что снаружи должна была быть ночная темнота, яркий свет проник в темное помещение сквозь облако пыли, заставляя невольно жмуриться. Кто-то начал спускаться по ступенькам.