Может быть, помогут.

Перелом в ходе боя они почувствовали сразу.

Только что они удерживали позицию на линии мулов, Шарк стрелял из СВЛ, а лежащий рядом Лис, тоже легионер, – из штурмового пулемета – полтинника, который добыл из снаряжения одного из мулов. Они подожгли еще две машины, разбили позицию крупнокалиберного пулемета, который боевики попытались выставить на холме, в двух километрах от них – и боевики больше не совались. Опасались…

Стрельбы не было. Даже мулы не стреляли. Легионеры и атакующие части аборигенов, пользуясь передышкой, подобрались поближе, сформировав линию фронта. Ветер усиливался, Шарк видел это на прицеле.

– Что скажешь, капрал? – спросил он. – Как тебе эта пустыня?

– Полная ж…, месье адъютант[129], – выразился пулеметчик. – Я думал, что жара – это п…ц, но теперь вижу, что холод – еще большее дерьмо…

– В тренировочном лагере ты думал по-другому, верно?

– Да, месье адъютант.

Шарк достал фляжку, отпил немного. Перебросил пулеметчику:

– Держи.

– Черт… это против правил.

– В ж… правила.

– Тогда – ваше здоровье, месье адъютант.

Кот допил немногое оставшееся во фляге.

– Похоже, вперед они не спешат.

– Опасаются… споем?

– Давайте, месье адъютант….

И они на два голоса запели….

Это была песня легионеров. Сам Легион зародился более двухсот лет назад, его основали французы, которые хотели колоний в Африке, но не хотели за них сражаться. Изначально французы не имели права вступать в Легион, но это правило никогда не соблюдалось строго, француз мог назваться бельгийцем или швейцарцем и все же вступить. Родина Легиона – пустыня. У этой песни была традиция, ее пели ровно за восемьдесят восемь шагов и в ней говорилось о европейских мужчинах, которые отправлялись в Африку, и там солнце делало их тела бронзовыми…