Амир раздраженно, с треском перебросил кости четок.

– Твой амалият[147] здесь. Работая здесь, ты нанесешь кяфирам куда больше вреда, чем сражаясь на пути Аллаха.

Амир Ильяс ничего не ответил.

– Поедешь со мной. На рынок с юга привезли большую партию рабов, мы берем у залимов семьи в рабство. Посмотришь, выберешь тех, кого сочтешь нужным. Если сыновья залимов будут воевать с самими залимами, это будет очень хорошо, альхамдулилЛлагъ…

Ферганская долина Вечер 14 марта 2037 года

Ферганская долина

Вечер 14 марта 2037 года

Попутный мотоциклист высадил амира Ильяса примерно в десяти километрах от расположения лагеря его боевиков, и он, произнеся положенное перед долгим путем ду’а, пустился в дорогу, дабы успеть до темноты. Ибо волки, которых в горах все больше и больше, вряд ли испытывают страх перед Аллахом и не преминут полакомиться человечиной, коли той вздумается идти через горы ночью. И даже верная «СВД» и пятнадцатизарядный пакистанский «ТТ» в кобуре вряд ли помогут в таком случае.

А если честно, то и ду’а вряд ли поможет, сколько его не произноси.

Дорога шла в гору, и амир ходко шел по ней, опираясь на палку и посматривая на часы. Там, на пути, будет два кишлака, которые заброшены, потому что жить тут теперь нечем, а все жители этих кишлаков погибли еще во время войны с кяфирами. В одной из этих деревень упала бомба с нервно-паралитическим газом, а другая просто тихо погибла в междоусобных боях, а часть жителей ее покинула. Там можно будет присесть и отдохнуть, они примерно на полпути к месту назначения…

Амир, как и прежде, не был привередлив в пище, его ужин составлял кусок соленого и вяленого волчьего мяса и глоток кислого молока с солью. Больше ему ничего не было нужно, и более он ни в чем не нуждался.

А вот и поселок…

В этих местах когда-то было другое, куфарское, государство и другой строй, и от него остались непривычные, прямоугольные, двухэтажные дома, в которых, как помнил амир Ильяс, было удобно держать оборону. Они не были разрушены при налете, газ убивает людей, но оставляет все остальное – и сейчас они смотрели бельмами давно выбитых окон на проходящих через поселок людей, тихо разрушаясь от небрежения и времени. Жуткими гирляндами на земле были разложенные выбеленные солнцем и дождями человеческие кости, они тихо похрустывали под ногами…

В последний момент амир понял, что он здесь не один, выхватил «ТТ», но было уже поздно. Белый, явно бронированный «Субурбан» с широченными подножками и поручнями на крыше, совершенно неуместный здесь, в царстве тишины, разрушения и человеческих костей, сдал назад из-за полуразрушенного здания, и с подножки спрыгнули двое в форме кяфирского спецназа и с пулеметами «Токарь», а третий торчал из люка, вооруженный уже более мощным «Гусаром», закрепленным цевьем на вертлюге.