Обезумевший от ненависти, потерявший больше половины своего подразделения – все из его же горного села, и за всех надо будет отвечать, – он не услышал крадущихся шагов за спиной. И понял, что там кто-то есть, только когда сильный пинок опрокинул его на окровавленный асфальт…

Потирая пятую точку, он обернулся. За спиной стоял офицер. У него были усы как у мушрика и шрам через всю щеку.

– Что это ты собрался делать? – хмуро спросил офицер. За его спиной стоял еще один янычар, лица его было не видно из-за тяжелого шлема, и в руках он держал пулемет.

– Я отрежу ему голову, эфенди, и увезу в свое родное село, – сказал волк, – покажу ее старикам, чтобы они видели, что шайтаны убиты…

– Ищешь чужой славы?

Волк знал, что, скорее всего, кяфира убил один из снайперов. И что связываться с низамом[124] – себе дороже, тем более что снайпер еще тут.

– Со всем уважением, эфенди, разрешите, я отрежу хотя бы ухо…

Офицер нехорошо ощерился.

– Пошел прочь.

Волк, оглядываясь, пошел обратно на дорогу. Османский офицер посмотрел на лежащего на асфальте стрелка, даже в смерти не выпустившего автомат. Отметил, что он молод…

– Мустафа…

– Я, эфенди…

– Неси носилки. Мы заберем его с собой…

В те времена и в тех местах не было корреспондентов и некому было сделать известной ту историю всему миру. Но историю о трех бледнолицых кяфирах, которые не сдались целому батальону волков, а потом и янычарам, долго передавалась из уст в уста. Говорили даже, что янычары[125] забрали тела с собой и похоронили на своем кладбище, отдавая тем самым дань уважения смельчакам. Но это уж точно были байки – кто же будет хоронить кяфиров с мусульманами.

Каспийское море. Воздушное пространство. Ночь на 02 октября 2037 года

Каспийское море. Воздушное пространство. Ночь на 02 октября 2037 года

– Вижу цель на десять! – закричал один из наблюдателей, стоявших на местах, где раньше были установлены пулеметы. – Цель на десять часов, примерно две мили! Направление – строго на восток…

– Подтверждаю, дистанция две мили!