– Не бойся гнева тиранов, – упрекнул его Алербек, – бойся одного лишь Аллагъа.
– Я не боюсь тиранов, – сказал посыльный.
– Тогда скажи всем нашим, пусть будут готовы.
– Когда начинаем?
– Когда сюда приедет хозяин. Давно пора воздать по заслугам этому лицемеру и тирану всех мусульман…
Хозяин приехал только под утро. С немногочисленной – а многочисленную просто не поднял бы вертолет – охраной он спустился вниз.
Дядя, который шел с ними, подозвал племянника.
– Расскажи нам Алербек, здесь все тихо? Ничего не происходило?
Алербек пожал плечами, на его лице было тупое и покорное выражение.
– Да, дядя… – сказал он, – я совершил два обязательных намаза и немного поел.
Дядя похлопал его по плечу.
– Молодец. Иди, отдыхай…
Алербек Валиханов спустился к кубрику, где они отдыхали в промежутках между сменами. Он шел спокойно и уверенно и сам впервые за много месяцев чувствовал себя в своей тарелке. Он был самим собой, ему не надо было притворяться и делать вид, что добро – это зло. Он знал, что он должен был сделать, собирался сделать это и полагался лишь на Аллаха Всевышнего.
Он думал, что в кубрике никого нет, но там был Мамаджон, он лежал на кровати, смотрел непотребный журнал и занимался… в общем, он занимался харамом. И не смутился, даже когда вошел Алербек, но харамом при этом заниматься перестал.
– Эй, брат, я думал, ты на посту…
Не обращая внимания, Алербек прошел к своему отсеку и отомкнул ящик. Отсек представлял собой пространство примерно два метра на два метра на метр, там было место для полки как в железнодорожном вагоне, где можно было поспать, и запирающегося на замок большого ящика, где можно было хранить личные вещи, оружие и часть снаряжения. По заведенному здесь порядку индивидуальное оружие хранилось охранниками в таких шкафчиках, а коллективное – от пулемета и мощнее – на постах, в водонепроницаемых ящиках…
– А я сказался больным… этот ишак поверил. Не обижайся, Алербек, но твой родственник – тот еще ишак…