– Как-как эта байда попяченная называется?

– «Конь Хведрунга»! – ответил наводящий.

– Откуда ж название знакомо… – задумался мечник.

Фонарь на «Коне» снова заморгал. Оба корабля вышли из облаков, так что последовательность вспышек легко читалась невооружённым глазом. «Бросайте оружии счот десят мигов восем шсет»…

– Это совсем не по обычаю! – вознегодовал бонд.

– Реддин, передавай. – спокойно сказала Гида из громкоговорителя. – Запустите ракету, багудий[246] уд получите.

Декарх расчёта при тайфуре передал Кае трубку бортового телефона.

– Шкипер, здесь Кая схо…

Разбойники на площадке отступили на почтительное расстояние от ракеты.

– Запускают! – крикнул наводящий.

– Что-о? – сам себе не веря, удивился купец.

– Полторы рёсты! – Поволян повернул чупагу в воздухе, прищурясь и словно что-то примеряя. – Кая, стреляй!

Кая подняла правую руку, прикрыла левый глаз, и замерла.

– Ансур, огонь! – повелел голос шкипера. – Бей по ракетам, как приблизятся!

– На таком расстоянии, – начал наводчик, вновь направляя ствол тайфура на разбойничий аэронаос.

Ансур пушкарь не успел объяснить своих трудностей: ускоритель загудел, одновременно на месте направляющей с ракетой на «Коне» блеснула вспышка.

– Так их! – заорал бонд.

– Яросветова десница твоей рукой вела, дева! – провозгласил золотопоясный. – А ну мёда сюда! Гулять будем!

К их голосам присоединились и другие. Вамба глянул в телескоп. Взрыв не перебил хребет «Коня Хведрунга», но остатки боевой площадки вместе с пусковой установкой для ракет летели в море. Запахло озоном, прогремел раскат. Астроном подбежал к супруге (да!) и торжествующе поднял её в воздух, не обращая внимания на то, что всю сцену снимают клеохронисты.

– Я её хотела на подлёте сбить, – печально сказала Кая. – И птичек жалко…