– Дзиц-дзиц-дзиц-чийю! – опять донеслось снаружи.

– Не знаешь, кто так орёт? – спросил Горм у Бхеаннайга, опустившись на колено, чтобы почесать собаку-слюняку за ухом.

– Овсянка, хозяин.

Ралландский волкодав благосклонно полуприоткрыл один жёлтый глаз, вяло попытался лизнуть Горма, не собрал достаточно сил, чтобы поднять морду, и вновь погрузился в слюнявую дрёму. Породу скорее следовало бы назвать «раллансдкий массодав», чтоб она встала в один ряд с лещинской ележивой и наволокской самогончей. Хотя, повернись Лейскьюль во сне и окажись у него под боком волк, точно был бы задавлен.

За покоем, другая винтовая лестница вела ещё на ярус ниже, где естественный свет сменялся электрическим, и обстановка напоминала скорее аэронаос или поезд, чем замок. Горм повернул рычаги двух защёлок, открыл тяжёлую дверь, и перешагнул через высокий порог. У приборов управления котлом распада сидели И́дан-дотошник и Аринбьо́рн-небрежник. Котёл, первоначально предназначенный для ледокола, назывался «самоедом», потому что в его раскалённых внутренностях нейтроны, излучаемые тролль-камнем, частично поглощались самим тролль-камнем, отчего он превращался в хтоний, и зона распада годами ползла между тролль-камнем и хтонием, как змея, глотающая собственный хвост.

Изрядная часть приборов перед техниками относилась не к котлу, а к ралландской энергосистеме (если не приукрашать, не заслуживавшей названия), куда «самоед» исправно поставлял электричество. В более развитых краях, за это ежемесячно причиталось бы изрядное количество серебра, но в Ралланде, электричество проходило по разряду «милости конунга», и никому и в голову не приходило за него платить. Ещё одна тема для тщетного обсуждения с вождями. И то к спеху, что атомный котёл больше не был единственным источником электроэнергии для архипелага. Ирония заключалась в том, что несколькими годами раньше не хватало её потребителей, теперь же на каждом хуторе завелась если не маслобойка, то электродоилка, а если не доилка, то холодильник. Одновременно на Коннахте худо-бедно наладили производство ветряков. Реку Лаой, что на Мумине, перегородили плотиной, используя напор для производства гидроэлектричества. В узких заливах на берегах Лейгана и Коннахта появилось и несколько приливных турбин, но те работали только в часы отлива, вследствие чего, даже в Свартильборге свет мог померкнуть и вырубиться в совершенно произвольное время. Вот о чём стоило подумать, так это о строительстве граммиревмато[284] между островами – но откуда взять серебро?

– И что у нас сломалось? – Горм задал вопрос скорее не ради ответа (действительно сломайся что, его бы давно из-под земли достали), а просто чтобы обратить внимание техников на своё присутствие.