– Да что произошло?

– Пропали видеозаписи из «Гибернити». Там было все!

Он бросил взгляд в оба конца коридора, понял, что звуки, которые он слышал, доносились из большого цеха, а не из кухни, и устремился туда.

Алекса дышала ему в затылок.

По пути Грейди заглядывал во все открытые двери, но везде было пусто. Коридор заканчивался в по-настоящему огромной мастерской. На столах лежали механические манипуляторы – по сути, целые домашние роботы, на полках – какие-то непонятные, но явно высокотехнологичные детали. И ни одной платы – лишь монолитные, блестящие, странные с виду метаматериалы и бухты электрополимерных мышц. Мастерская занимала, наверно, добрых три тысячи квадратных футов – треть всей площади этажа.

Коттон сидел за рабочим столом и изучал под электронным микроскопом какую-то клеточную культуру. Возле него автоматические манипуляторы уверенно колдовали над чашками Петри.

– Коттон!

Тот обернулся и сдвинул с глаз на лоб прозрачный щиток:

– Ого! По какому поводу крики?

Джон бросился к нему:

– Где он, черт тебя побери?

Ричард вопросительно посмотрел на Алексу, а потом снова на Грейди:

– Он – это кто?

– Мой видеопроектор. Который был у меня на шее.

Коттон поднял бровь:

– Мне не нравится такой тон.

Грейди схватил его за рубашку и потащил на себя, опрокинув при этом стул:

– Я не шучу! Говори, где он! Я знаю, что ты его взял.

Ричард попытался уберечь разложенную работу:

– Блин, культуры не встряхни! Испортишь же все.