Штык поднять, штык воткнуть, размеренные глухие тычки, лопата входит в почву, и неуклонно растут кучи земли по бокам. Пока идет работа, случай задуматься ему не грозит.

– Ищешь клад?

Долговязая девица стояла, руки в боки, над выступом ямы, загораживая Матерь Солнце. На невыбритой половине волос искрилось серебро и золото. Последняя личность, на кого он надеялся здесь наткнуться. Но так с надеждами и бывает.

– Раскапываю тело моего брата.

– Какая в нем теперь ценность?

– Для меня ценность есть. – Он отшвырнул землю так, чтобы засыпать ей сапоги, но Колючка Бату была не из тех, кого отпугнет щепотка грязи.

– Ты ни за что его не найдешь. А если найдешь – что тогда?

– Сложу как надо погребальный костер, как надо сожгу и как положено похороню.

– Королева Скара надумала как положено похоронить Яркого Йиллинга. Говорит, надо быть великодушной к врагам.

– И что?

– Я переломила надвое его меч и зарыла его. А тушу разрубила на части и бросила воронам на расклев. Считаю, он и это-то великодушие не заслуживал.

У Рэйта запершило в горле.

– Не люблю я рассуждать о том, что люди заслуживают.

– Мертвым, парень, уже не поможешь. – Колючка пальцем зажала ноздрю, а из второй высморкнула длинную соплю на Рэйтовы раскопки. – Можно только взыскать должок с живых. Поутру я отплываю в Скегенхаус. Взыскать с Верховного короля должок за моего мужа.

– И какую цену ты примешь в уплату?

– Для начала – сойдемся на его голове! – рявкнула Колючка, с искаженных губ слетела слюна.

Честно говоря, ее свирепость немного пугала. А совсем честно – бешено поднимала дух.

Напоминала его собственную свирепость. Напоминала то простецкое время, когда было ясно, кто он. Когда было ясно, где враги, и все, что хотелось от жизни – поубивать их.

– Неплохо бы взять тебя с собой, ты как? – произнесла Колючка.

– По-моему, я не слишком тебе по душе.