– Я должен идти, – произнес Рэйт. – Ради моего брата.
В груди у него закололо – он отдал сердце надежде, что она ответит:
Но Скара только кивнула:
– Тогда мы благодарим тебя за верную службу. – Рэйт не совладал с собой, щека дернулась. Верную службу – вот и все, что он ей дал. Как обыкновенный пес. – Нам очень сильно будет тебя не хватать.
Он попытался прочесть по ее лицу, будет ли ей его не хватать хоть немного, но лицо стало маской. Он бросил взгляд назад и увидел посланницу князя Калейвского. Женщина нетерпеливо мяла в руках меховую шапку в ожидании приема.
Мать Ауд вперилась властным взглядом:
– Что-нибудь еще?
Само собой, она отчасти догадывалась о том, что у них было, и теперь служительнице неймется скорее помахать ему на прощанье. Рэйт ее не винил.
Он повернулся, плечи поникли. Знать, сам себя перехитрил по итогу. Раньше его судьбой руководил единственный интерес – почаще раздалбливать головы людям. Со Скарой он одним глазком взглянул на что-то большее в жизни, а теперь променял это на возмездие, которого даже не хочет.
Синий Дженнер догнал его в дверях.
– Отправляйся и сделай все, что надо. А здесь тебе всегда отыщется местечко.
Рэйт в этом не был уверен.
– Скажи, старче… если некто понаделал злых дел… пропащий ли он злодей после этого?
Дженнер изумился:
– Хотел бы я, мальчуган, знать ответ. Но скажу тебе одно – вчерашний день уже не изменишь. Можно только стараться не ошибиться завтра.
– Айе, наверное, так. – Захотелось обнять старого разбойника на прощание, но с золотой цепью тот выглядел чересчур уж сиятельно. Поэтому Рэйт довольствовался неуклюжей ухмылкой – куда-то в сторону своих грязных от рытья сапог – и был таков.
45. Ум и сердце
45. Ум и сердце
Рассвет выдался ясным и зябким, и выдохи Скары, а с нею выдохи Лайтлин, и выдохи Друина, и стражников, и рабов, и зевак соединились и потихоньку расползались дымкой, пока собравшиеся глядели вниз со спуска, ведущего в гавань.