«Джейсон Р. Хоэртон. Идентификационный номер два четыре восемь один – разжалован», – говорилось там.

– Черт!

Хоэртон швырнул винтовку о стену. Выбив искру, она отлетела в дальний угол комнаты. Разжалован. Это значит, распечатки диаграмм его образцов ДНК удалены из реестра безвозвратно. Никаких ограничений, смен паролей и прав доступа – просто разжалован и все.

– Проклятье!

Выходит, генерал Амарго понимал, что имеет дело с серьезным противником, раз уж пошел на такой шаг. Это, несомненно, придавало Джейсону уверенности в своих силах, но без оружия вся эта уверенность ничего не стоила. Хотя Хоэртона не так-то просто было сломить.

«Ну что же, – подумал он. – Будем драться голыми руками».

Он вернулся к стеллажам с оружием и запасся патронами для пистолета, также прихватив с собой армейский нож и фонарь. Положение ухудшалось еще тем, что предстояло покинуть арсенал тем же путем, которым он попал сюда, а внешнюю охрану наверняка уже снова подключили.

– Внимание, проверка, – прозвучало по местной связи, – всем пройти в сектор «А» для выяснения личностей. Расчетное время десять минут. По истечении данного времени находящиеся во внешних секторах арсенала понесут ответственность перед Военным комитетом. В случае сопротивления либо вызывающего подозрения поведения будет открыт огонь на поражение.

Вот и все. Вояки уже обнаружили связанного солдата. Все двери заперты, а охранные турели подключены. Теперь Хоэртону придется туго. Не надо было соваться сюда. Сколько раз обстоятельства вынуждали его повернуть назад, но он упорствовал. Теперь обратной дороги нет. Только вперед. Прольется много крови. Хоэртон не хотел этого, но теперь выбор ограничивался только тем, кому эта кровь будет принадлежать, ему или солдатам, которые, в общем-то, не виноваты в его проблемах. Хотя, с другой стороны, на то они и солдаты, чтобы ее проливать. Вся система подчинений, выстроенная здесь на основе дружеских отношений, между рядовыми и офицерами и всеобщей расслабленности, сейчас начнет трещать по швам. Солдаты, совершенно не подготовленные к боевым действиям, будут отдавать свои жизни совершенно за просто так. А то, что Хоэртон не станет никого щадить в условиях спасения собственной шкуры, было совершенно очевидно.

Склад опустел. Стало тихо. Хоэртон направился к выходу, стараясь двигаться осторожно, чтобы не создавать лишнего шума и не привлекать к себе внимания детекторов, если таковые, конечно же, имелись. Вдруг вдоль стены пробежали несколько огоньков, что-то пискнуло, и камеры видеонаблюдения, расположенные под потолком, повернулись к нему. Зазвучал сигнал тревоги.