– Да ты что? – в голосе Тюкалова явно слышится какое-то нехорошее веселье. – И что они хотят?

Руслан снова бросает короткую фразу на казахском. В ответ вожак степняков разражается целой речью.

– Короче, – морщится снайпер, – всю ту пургу, что он мел, переводить не буду. Там чисто понты корявые, и ничего больше. По делу – они хотят все наше оружие, все боеприпасы и сто монет золотом. Тогда, мол, сохранят жизнь и пропустят. Твой автомат, кстати, ему понравился.

– Ну, еще бы, автоматик у меня знатный, – глумливо хмыкает Михаил и пристально смотрит в глаза вожаку. – А харя твоя узкоглазая не треснет? Совсем, что ли, в атаке охренел?! К вагону!!!

Позади послышалось негромкое звяканье железа и глухие удары, будто что-то тяжелое падало на землю. Хотя, почему «будто»? Правда, не что-то, а кто-то, и не падало, а довольно ловко выпрыгивало, в смысле – выпрыгивали. Володя осторожно скосил глаза назад. Ох, елки зеленые! Выглядели выстроившиеся по насыпи в редкую цепь наемники колоритно. Один Курсант чего стоил. Голый по пояс, играющий накачанной мышцой, да еще и пулеметными лентами крест-накрест опоясанный. А в руках – пулемет ПК с коробкой на сотню патронов. Поперек лба – багровый шрам, а рожу скорчил такую, словно собирается сейчас начать младенцев на завтрак жрать. Сырыми, а возможно, даже и живьем. Остальные – не лучше. Ну просто банда кровожадных упырей на прогулке. «Великим воинам и потомкам Темуджина» увиденное явно не понравилось. Судя по вытянувшим лицам и панике в глазах, они сейчас рады оказаться где угодно, лишь бы как можно дальше отсюда. Володя даже тихонько хихикнул, поймав себя на мысли, что они наверняка бы побледнели, если б могли.

– Значит, бакшиша тебе захотелось? – ехидно и зло спрашивает Тюкалов у пытающегося из последних сил сохранить лицо, изображая невозмутимость, кочевника с «Тигром». – Ну, пошли в вагон, я там тебе отсыплю… Не унесешь… С лошади слезай.

– Мен тусинбеймин[197], – жалобно лепечет в ответ тот.

– Слезай, говорю, – почти ласково повторяет Михаил. – Как родного прошу.

Тот покорно начинает сползать из седла.

– Ну, пойдем, братское сердце, поговорим, – наемник приобнимает буквально вжимающегося в землю степняка за плечи и ведет к вагону. – Парни, остальных на мушке держите, чтоб фокусничать не начали.

Но фокусничать «потомкам Темуджина» явно не хочется – ну, никак десяток глядящих точно в лицо автоматических стволов этому не способствуют. А Михаил тем временем уже подсаживает вожака на ступеньки маленькой лестницы вагона и даже придерживает его под локоть, а уж потом сам забирается следом. Ну, ни дать ни взять – молодой мужик о пожилом и немощном родственнике заботится. Володя, решив, что внутри будет интереснее, чем снаружи, тоже карабкается в вагон.