«С собой, – подумала Лиша. – Я убиваю людей ради собственного удобства. Чем я лучше сорнячницы?»

Она вновь зарыдала и содрогалась телом, пока не обессилела и не погрузилась в сон, но даже там не обрела душевного мира, сны обернулись свирепыми кошмарами. Лицо Инэверы чернеет от ее удушающей хватки. Ахман бесстрастно взирает, как его воины убивают райзонских мужчин и насилуют женщин. Гаред с горлом, рассеченным клинком из Аббанова костыля. Рожер задушен женами в постели. Каваль забивает Уонду насмерть и называет это «тренировкой». Копья и топоры, лесорубы и шарумы в кровавой сече, стравленные Арленом и Ахманом.

Одинокий шарум падает замертво на дороге.

Она резко проснулась от острой тошноты и свалилась с постели, чтобы скорее добраться до горшка. Расплескала, пока вытаскивала из-под кровати, но все равно не успела, и рвотные массы смешались на половицах с вечерней мочой. Она осталась на коленях, дрожа и содрогаясь от тошных позывов. По лицу текли слезы. Глазницу заломило, и она поняла, что близок очередной приступ головных болей.

«Ох, Вруна, в кого я превратилась?»

В дверь постучали, и Лиша замерла. В окне только-только забрезжил рассвет. Слишком рано, чтобы идти в караван.

Стук повторился.

– Уходите!

– Лиша Свиток! Либо ты откроешь, либо я велю Гареду выломать дверь, – отозвалась мать. – Будь я проклята, если нет.

Лиша медленно поднялась на неверные ноги. Ее продолжало мутить. Она нашла чистую тряпку, вытерла лицо, накинула поверх испачканной ночной рубашки халат и туго затянула пояс.

Затем отодвинула засов и выглянула в щелку. Лицо Элоны, кислое, как от съеденного лимона, – было последним, что ей хотелось увидеть с утра.

– Ты некстати… – начала Лиша, но Элона не слушала, протолкнулась в комнату.

Лиша со вздохом закрыла дверь и лязгнула засовом.

– Мама, что тебе нужно?

– Я думала, ты выросла из привычки будить нас с отцом своим ревом, – проворчала Элона. – Жалеешь, что убила того малого?

Лиша моргнула. Сколько бы мать ни прочитывала ее мысли и ни задевала за живое, она не уставала этому поражаться.

– Не стоит, – фыркнула Элона. – Ты сделала, что должна, а мальчишка знал, во что ввязывается, когда впервые взялся за копье.

– Не все так просто… – снова начала Лиша, но Элона пренебрежительно отмахнулась.

– Ха! Как думаешь, сколько райзонцев он убил, когда брали город? Сколько жизней ты спасаешь, не давая ему бахвалиться?

Ноги не слушались, и Лиша опустилась на кровать, изо всех сил прикидываясь, будто собиралась сесть. Желудок уподобился кипящей кастрюле – вот-вот польет через край.