Но пряча ауры, жены Рожера не могли замаскировать магию своих вещей. Шеи у них пылали благодаря меченым костям в колье. Арлен изучил метки, аналогичные тем, что имелись на скрипке Рожера. Он видел на сцене усиливающий эффект. Полезное волшебство.

Таким же огнем горели другие украшения. Мешочек с хора на поясе у Аманвах пульсировал, и даже в браслетах и кольцах Шамавах скрывались фрагменты демоновых костей, о предназначении которых он мог только гадать.

– Вы мне не доверяете, – заметил Арлен.

– А разве должны? – ответила Аманвах.

Арлен сосредоточился и протащил через молодых женщин немного магии, Познавая их.

– Нет, но я-то тебе доверяю, Аманвах вах Ахман. – Он кивнул на Сиквах. – И твоей сестре-жене. Я вижу, что вы не пособницы Най и ваши намерения в отношении моего друга искренни.

– Чего? – встрепенулся Рожер.

– Не перевозбудись, – бросил ему Арлен. – Они могут следовать букве твоих распоряжений, но не колеблясь сделают по-своему, если сочтут, что это тебе во благо.

Аманвах не смутилась:

– Наш достопочтенный муж иногда нуждается… в руководстве.

– Истинно и справедливо, – усмехнулся Арлен.

– Эй! – возмутился Рожер.

– Вряд ли я Избавитель, Аманвах, – улыбнулся Арлен. – Как и твой папаша. Я вообще не верю в существование Избавителя – разве что в виде символа для всеобщего воодушевления.

– То есть ты не еретик, а неверующий? – уточнила Аманвах. – Это лучше?

– Тебе решать, принцесса, – поклонился Арлен.

Аманвах чуть сощурила глаза:

– Не сегодня. Мы благодарны тебе за дозволение участвовать в твоем празднике.

Шамавах выступила вперед. Она держала ту самую дощечку для письма, которую Арлен видел у нее сотню раз, и на него нахлынули теплые воспоминания о шатрах Аббана на Великом базаре.

Арлен различил в ее ауре образы, связанные с черными и красными учетными строчками записей о собранных и выплаченных долгах. Аманвах прислала ее в качестве миротворицы, и Шамавах была счастлива выслужиться и перед нею, и перед ним. Она сделает все, чтобы сегодняшняя ночь прошла безупречно – кого бы ни пришлось подкупить или облаять, но в положенное время предъявит счет.

Арлен улыбнулся: