– Ничего не поделать, Рен. Остальные пусть мчатся галопом на кладбище. Может, за это время мы успеем составить подобие плана.

И Арлен исчез.

И сразу почувствовал притяжение. Главная метка Лесорубовой Лощины перекачивала силу, как сердце – кровь. Вместо того чтобы впитать мощь, он отдался ее течению и материализовался посреди Кладбища Подземников.

Это произошло в мгновение ока и могло пройти незамеченным, но там собралась масса людей, и многие все же увидели. По толпе покатились удивленные возгласы.

Тамос метался по палатке, как угодивший в клетку ночной волк. Время от времени он бросал взгляд на трон и мрачнел еще пуще, будто желая перевернуть его пинком. Не будь поблизости Аманвах с ее свитой, так бы, наверно, и сделал. Резкие слова дама’тинг глубоко уязвили графа. Она вернулась на тахту и больше ничего не сказала, но дело было сделано.

Лиша тронула графа за руку и ощутила его напряжение даже через доспехи. Тамос повернулся, и она провела пальцем по свежей эмали там, где чинили нагрудную пластину.

– Никто в Лощине не считает вас трусом, – шепнула она. – По зарубкам на ваших доспехах видно, как вы стояли со всеми в открытой ночи. Мне нравится ждать здесь не больше, чем вам, но скоро нам обоим хватит дел.

– Все эти женщины, – кивнул Тамос. – Они…

– Невыносимы, я знаю, – поддакнула Лиша. – Но в одном они правы.

– Например?

– Трон слишком велик для переноски. Из этого следует, что вы ставите себя выше народа, но ему такой правитель не нужен.

– Вот почему так любят твоего Меченого? – осведомился Тамос с горестной ноткой.

Лиша улыбнулась:

– Да, именно поэтому, и еще за то, что он пинком пробивает скального демона насквозь.

– Надо и мне научиться! – рассмеялся Тамос.

На миг у них потеплело на душе, но потом Аманвах заговорила опять, и Лиша похолодела.

– Алагай строят собственную великую метку.

– Ночь, ты уверена? – спросила Лиша.

Тамос бросился к столу, застеленному огромной картой Лощины.