Художник засопел, поудобнее перехватил кожаную тубу, которую волок под мышкой, и заявил:

— Встреча удачна. Да, весьма удачна! Я как раз ищу достопочтенного Ирджина. Он ведь где-то рядом? Или таки оставил тебя одного? Неосмотрительно, весьма неосмотрительно.

А вот Аттонио не изменился. Да и чего ему меняться, давным-давно утвердившемуся в нелепости своей? По-прежнему мешком висел на сутулой фигуре ярко-алый кемзал, морщились складками широкие шальвары и полыхали, почти как драгоценные камни, стеклышки на голенищах сапог. На плече Аттонио, вцепившись в кожаный наплечник, привычно восседал Кусечка.

— И все-таки ты один. Ну что ж, это не столь важно. Важно, что мэтр Аттонио всегда выполняет оплаченную работу в срок! Идем.

— Куда?

— Туда, где тепло. Я должен беречь руки. Эти руки, дорогой Туран, бесценны, ибо именно им предстоит деяние великое! — Покрасневшие на морозе пальчики мэтра выглянули из широких рукавов кемзала и тут же спрятались. — Я, разумеется, предпочитаю надежно хранить такие тайны до поры, но тебе, мой юный друг, я доверяю всецело.

Быстрая ходьба ничуть не мешала художнику молоть языком:

— Каждый поступок ясноокого тегина Ырхыза велик и знаменателен. Да что там поступок — каждый жест! Все они заслуживают пристального внимания, но нынешний… Это нечто особенное. Только подумай: ясноокий тегин несет мир земным подданным и, хм, небесным соседям. Я просто обязан написать это полотно! Я уже подобрал натуру, продумал композицию. Ты представляешь, насколько сильно это будет в моем исполнении?!

Туран снова подумал о порохе, но уже о целом бочонке, а мэтр не унимался:

— Шедевр! Запомни этот день, каждую его деталь. Когда-нибудь, когда ты увидишь завершенное полотно, ты скажешь: я был там и видел ясноокого Ырхыза в параде хоругвей! Вот так, мальчик мой. Теперь осталось только смиренно приблизиться к тегину, дабы лицезреть кое-какие детали. А может даже, с благословления Всевидящего, уговорить его позировать! Но пока об этом — молчок. Пока надобно разобраться с ирджиновой работкой. Не отставай.

Аттонио бодро шагал, выбирая дорогу уверенно, словно бы не единожды доводилось мэтру гулять меж шатров и повозок, а потому он хорошо знал, куда свернуть, чтобы пройти быстрее, а где лучше дать дугу, но не сталкиваться с пьяной и горластой вахтагой.

— Это Ташик-нойона шатер. Скудны его земли, зато дочерей аж пятеро, если за каждую тархата хоть немножко дадут, то, глядишь, и сыну будет чего наследовать. А там, синее и зеленое, видишь? Это Ублаши, из Побережников, да только откололся он от них и снова припасть к колену каганата желает. А вот Кемра-нойон, Гырам родич. Земли его у самого Чуная, дурные и опасные, впрочем, как и всё Гыровское. Поговаривают, что тесно Кемра-нойону в нынешних границах, и что старший Гыр готов помочь родне передвинуть кое-какие межи. Интересно, кого потеснят?